Признание Альбины Кристаль

Весь это день, рассеянная, потерянная, Домоправительница сидела за дверью своего офиса, как рыба в аквариуме, не замечая круговращения жизни. Ко мне в комнату забрел и уснул, никем не замеченный, чей-то ребенок. И я с перепуганной мамашей уже набирали телефон Спасения, когда он расчихался, проснулся и рванул к маме.

«— Чего ж вы мне сразу не сказали, что он у вас спит?» — упрекнула меня женщина.

Домой я возвращалась поздно. От автобусной остановки до подъезда каких-нибудь триста метров благословенных влюбленными. Темная вереница гаражей, заросшая кустами, перевернутые скамейки в неухоженном скверике, интимный мрак детской площадки. Неудачный маршрут для одинокой нервной дамы. В переулке меня пугали тени, метавшиеся на асфальте, преследовал стук моих собственных каблуков, эхом гулявший меж темных блочных корпусов. Пугали кошки, метнувшиеся от мусорного бачка и чей-то пьяный гогот за кучей бетонных блоков. Еще сильнее мне испугали две фигуры, вынырнувшие из мрака:

— Альбина Кристель? Следуйте с нами, — голос устаревшей модели робота — со скрипом, без всяких естественных модуляций. Мужской.

Не успев произнести мощную саркастическую тираду в адрес наглеца, я оказалась на сидении притаившегося в проулке автомобиля. Не стану описывать вполне изысканную обстановку путешествия, когда взволнованная леди задает массу остроумных вопросов, а джентльмены тянут с ответами. Два дебила в каких-то темных рясах упорно не обращали на меня внимания, словно перевозили какой-нибудь чемодан. Скрывали лица под капюшонами и молчали, как пни. Очевидно, старались не испортить сюрприз.

Сюрприз получился. Не знаю, какое впечатление это произвело бы на вас, меня лично оскорбило. Оскорбило мою фантазию, оказавшуюся вовсе не бурной и не игривой. Зашоренную повседневны реализмом женщину действительно поразило, что в пригороде Москвы оказался ветшайший шотландский замок, к которому мы выехали сразу после необычайно длинного подземного тоннеля. Меня выгрузили посередь какого-то необъятного, лунным светом залитого пустыря с курганом, увенчанного лесным массивом неправдоподобной дремучести. Вели по каменистой дороге вверх — к замковому строению, в синеватой громаде которого зыбко светилось лишь одно башенное окно. Двойная массивная дверь, заскрипев, впустила нас в пронизывающий подвальный холод. Стиснув гостью с двух, сторон немые стражи конвоировали меня по темным переходам. Не буду врать, что заметила мелькание белых призрачных одеяний в коридорах, но привидения там водились, это точно. «Привидения? Окстись, Помидорина!» — явственно представила я реакцию Лерки на мой пересказ приключения и как-то взбодрилась. Сразу сообразила: балахоны стражей, живописная дребедень сопровождавших мой путь «декораций» — рыцарские доспехи, алебарды, развесистые паутины, гроздья летучих мышей на потолочных балках, уханье потусторонних голосов в дальних переходах — бутафория загородного ресторана или резиденции кино-вурдалака. Наконец, меня привели к высоченной и сплошь изрезанной некими знаками двери из черного дерева и створки бесшумно распахнулись Я огляделась, ища следящее око кинокамеры. Скорее всего, какая-нибудь программа «Розыгрыш» наблюдает за реакцией очумевшей от страха Домоправительницы и продолжит «пугалки». Не скажу, чтобы мне это понравилось, но я прекратила попытки освободиться от компании сопровождавших джентльменов и смело шагнула к одинокому креслу, стоящему в центре огромного, темного, противнейшего из противных зала. Села без приглашения, с вызовом закинув ногу на ногу и приготовилась не терять юмора в предстоящих переговорах. Шли минуты, но никто не изъявлял желание рвануться ко мне с цветами, объявляя о завершении программы. Значит, не все испытания еще отыграны. Вон там, в глубине зала виднеется нечто похожее на трон, повернутый ко мне спинкой. Из-за него выскочат костюмированные нинзя или «братки» и потребуют… Что они потребуют? «Ариус»! — взорвалось в голове и я вмиг поникла, как проколотый воздушный шарик. Странный паралич воли и ватная слабость овладели мной внезапно, как новичком парашютистом перед открывшейся под крылом самолета бездной. Знаю не понаслышке. Прыгала. Правда — один раз. И как тогда, меня сразил холод. Сквозило по зимнему со всех сторон и затхлую сырость погреба не перебивали ресторанные запахи. Я с трудом сдерживала клацанье зубов, замерзая в элегантном шелковом платье (бледные розы на черном фоне, летящая юбка до щиколоток).

Прозвучал удар гонга, вспыхнули невидимые софиты, освещая стоящий передо мною трон.

— Рад вас видеть, — прошелестел замогильный голос и я увидела хозяина бутафорских владений, повернувшегося ко мне вместе с сидением тронного образца. Подумала, помню, о том, каким образом двигается громоздкое кресло и что господин изрядно загримирован. Даже едва не спросила: — Почему вы такой бледный? Но не спросила ведь!