Признание доказательств недопустимыми в ходе судебного следствия в суде первой инстанции в российском уголовном процессе

Подобная постановка указанных вопросов, к сожалению, имеет под собой почву, как законодательную, так и практическую. Именно правовые и практические реалии нередко сегодня позволяют ставить вопросы об участии адвоката в уголовном процессе как о профанации.

При этом профанация нами понимается как такое формально–пренебрежительное отношение адвоката к своим обязанностям в рамках деятельности в сфере уголовного судопроизводства, которым выхолащивается роль и предназначение адвоката в качестве защитника или представителя интересов тех или иных участников при производстве по уголовным делам для оказания им всей необходимой своевременной, соразмерной и квалифицированной юридической помощи.

При таком отношении получается, что вроде бы у того или иного участника уголовного процесса есть адвокат–защитник, адвокат–представитель, обязанные действовать активно, разумно, квалифицированно в интересах своего клиента, но в рамках уголовного дела, к сожалению, лишь отмечается присутствие такого адвоката — адвоката инертного, пассивного, бездеятельного, а иногда просто молчащего, ничем себя не проявляющего даже в ходе состязательного судебного разбирательства.

Так, по уголовному делу в отношении Я. и Ш. адвокат–защитник Ч., по соглашению защищавший интересы подсудимого Я., за все время своего участия (присутствия), за редким исключением, вопросы допрошенным в суде свидетелям, потерпевшим не задавал, практически себя не проявлял он и при исследовании других доказательств в ходе судебного следствия[159]. Между тем "правильная постановка и твердая организация защиты необходимы не только и даже не столько в интересах отдельных подсудимых, сколько в интересах судебной правды"[160].

Пассивной по другому уголовному делу была адвокат А. Все проявление ее участия в ходе судебного следствия выразилось в молчаливом присутствии при исследовании доказательств. Тактика молчания защитника в суде — это путь в неизвестность. Это слепая дорога без знания того, куда и зачем надо идти, не ведая того, как и какими путями следует обезопасить ведомого как от опасностей и препятствий на этом пути, так и от тех последствий, к которым он может привести.

Особенно на практике остра проблема участия в уголовном судопроизводстве адвокатов — защитников по назначению. Профанация их участия в уголовном судопроизводстве — это уже следствие, а причины недобросовестного отношения адвокатов — защитников по назначению к своим обязанностям кроются в другом, в частности, они упираются в вопросы о том, а кто и в каком порядке приглашает адвокатов — "назначенцев", почему такими защитниками по назначению нередко становятся одни и те же адвокаты, почему такие защитники до начала производства следственных действий со своими подзащитными даже не встречаются в условиях конфиденциальности, почему при таких защитниках появляются такие признательные показания подзащитных, от которых в последующем обвиняемые отказываются, и т. д.

"По большому счету молчащий адвокат, адвокат бездейственный — это обеспечение права на защиту в самом извращенном его варианте. При таком подходе получается, что вроде бы обвиняемый при защитнике, но фактически — он без защиты. Как формально, так и по сути — это неправильно. Такой издевательский способ расправы над институтом защитника в конкретном адвокатском исполнении есть грубое нарушение права обвиняемого на защиту, обеспечение которого предусматривает использование адвокатом–защитником всех законных способов и средств защиты интересов своего подзащитного"[161].

Заключение

Исходя из назначения, характера и роли уголовно–процессуальных норм, их значения для обеспечения достоверности доказательств, учитывая обыкновение судебной практики, представляется необходимым привести перечень безусловных оснований для признания доказательств недопустимыми:

1) неразъяснение ст. 51 Конституции РФ перед получением показаний;

2) получение показаний от незаконно задержанного, подвергнутого заключению под стражу лица, находящегося в условиях изоляции с превышением установленного срока;

3) необеспечение лица как участника процесса, не владеющего языком судопроизводства, переводчиком;

4) производство предусмотренных в УПК РФ следственных действий без предварительного на то судебного решения;

5) производство следственных действий неуполномоченным лицом;

6) неразрешение вопроса об отводе лица, получавшего (непосредственно причастного к получению) доказательства, при наличии обстоятельств, препятствовавших производству им следственных, иных процессуальных действий;

7) отсутствие надлежащего процессуального решения о принятии лицом, производящим предварительное расследование, уголовного дела к своему производству;

8) участие в производстве следственных действий ненадлежащих, в том числе заинтересованных, понятых, когда участие понятых требует УПК РФ, необоснованное неучастие их в таких случаях или участие только одного;