Признание этого мужчины

— А теперь слушай очень внимательно. — Он расстегивает мой лифчик, не убирая руки с моей щеки, и губ от моего уха. — Кажется, я нравлюсь твоим родителям. Не испорти это.

О, Господи, моя уверенность быстро убывает. Почему он не забронировал номер в отеле, черт возьми? Я до боли прикусываю губу, решив молчать, когда с меня стягивают кружевной лифчик, и он падает на пол, а затем Джесси склоняет голову и вбирает в рот мой сосок, нежно посасывая, пока тот не становится жестким и не начинает покалывать. Я ударяюсь головой о стену, мое лицо искажается от отчаянной попытки сдержать стон удовольствия.

И терплю неудачу.

— О-о-о, боже, — стону я, снова ударяясь головой о стену.

— Ох, дорогая. — Он тут же оказывается у моих губ. — Ты просто не можешь это контролировать, ведь так?

Я качаю головой, беззастенчиво соглашаясь с ним.

— Нет.

— Что только подтверждает то, что мы оба знаем, не так ли?

Он приподнимает свои обнаженные бедра вверх, заставляя меня встать на цыпочки, чтобы попытаться избежать трения, из-за которого я еще больше потеряю контроль.

Я снова терплю неудачу.

— Да, — с трудом выдыхаю я, не контролируя себя и хватаясь за его обнаженные плечи.

— И что же это, Ава? — Он кусает мою губу и держит в ожидании, когда я дам ответ — ответ, который мы оба знаем.

— Власть у тебя, — спокойно подтверждаю я.

Его глаза сверкают одобрением, и я тянусь к его члену, но он отстраняется от меня, слегка покачивая головой.

— Кажется, мы только что выяснили, у кого власть. — Мою руку отталкивают. — И мне нужно сохранить благоприятные отношения с твоими родителями, так что ты будешь молчать.

Он пристально смотрит на меня, очевидно, ожидая подтверждения того, что я понимаю. Но я абсолютно не могу гарантировать свое молчание.

— Ты можешь молчать, Ава?

— Да, — лгу я.

Я попала от него в зависимость, и я не скажу «нет», если это будет означать, что он уложит меня в постель для обнимашек. Беременность ко мне сурова. Я еще в большем отчаянии, чем когда-либо, если такое вообще возможно.

Джесси лениво моргает, на лице мелькает почти незаметная улыбка. Он отводит мою руку от волос.

— Похоже, у нас проблема, — шепчет он. — Не двигайся.

Джесси отступает, и мне хочется наорать на него, но потом он что-то поднимает с пола, и я отвлекаюсь, когда он снова медленно возвращается ко мне, пряча что-то за спиной.

Я ерзаю и очень напряженно думаю о том, что, черт возьми, он скрывает, но мои страдания длятся не долго. Джесси вытягивает руки перед собой и в них оказывается мой кружевной шарф, затем обматывает его вокруг кулаков и туго натягивает. Я стискиваю зубы, как и бедра. На самом деле, каждый мускул значительно напрягается при мысли о том, что мне сулит этот шарф, и я знаю, что его не используют для того, чтобы завязать мне глаза.

— Думаю, мы назовем это тихим трахом. — Джесси подносит шарф к моему рту и просовывает его между моими губами. — Держи язык за зубами, — нежно инструктирует он, заводя руки за мой затылок и завязывая ткань крепко, но не туго. — Если захочешь закричать, прикуси язык. Поняла?

Я киваю, следя за ним, когда он наклоняется и снимает с меня трусики. На самом деле не имеет значения, что я не могу говорить, потому что мой разум опустел. Я не могу придумать, что сказать, мои единственные мысли — это предвкушение. И, возможно, некая часть меня задается вопросом: затыкал ли он рот кому-то раньше. Вероятно. Скорее всего. Это нежелательно, но моя покорность мешает мне гнаться за этой мыслью… а еще обжигающее прикосновение языка, бегущее по внутренней стороне моей ноги. Я не хочу кричать, но все равно кусаю шарф, мои веки закрываются, сердце бьется ровно. Я чувствую себя на удивление спокойно.

Джесси переплетает наши пальцы, прижимая мои руки к стене у меня над головой, и тяжело дышит мне в ухо, прежде чем ласково и мучительно медленно поцеловать чувствительную кожу внутренней стороны руки. Я тут же опасаюсь, что единственный крик, который я издам, будет от нетерпения. Он не собирается торопиться.

— Думаю, мы сделаем это лежа. — Его низкий, уверенный голос заставляет меня молиться о контроле, он опускает наши руки, все еще с переплетенными пальцами, а затем начинает пятиться, побуждая идти за ним. Не то чтобы я нуждалась в побуждении. Я последую за этим мужчиной, куда бы он ни пошел, будь то постель или край света.

Джесси подхватывает меня на руки, встает на колени на маленькую двуспальную кровать и осторожно укладывает меня на нее. Касается кончика моего носа поцелуем, убирает с лица волосы, а затем слегка поворачивает на бок, приподнимая мою ногу и сгибая ее, чтобы оседлать ту, которая все еще вытянута на кровати. Он движется вперед, опираясь на одну руку, а другой придерживает мою ногу, наблюдая за своим приближением, пока не касается моего входа. Если бы я могла, то взвизгнула бы, но мне приходится потянуться вверх, чтобы схватиться за изголовье кровати. Моя спина выгибается, хотя он еще ничего не сделал. Это мучительно.

— Ава. — Он целует мою ногу. — Ничто не может сравниться с этим.