Признание этого мужчины

— Позволь поухаживать за тобой, — его голос низкий и неуверенный. Мне это не нравится.

Я поворачиваюсь к нему лицом, и сталкиваюсь с остекленевшими зелеными глазами и полным отсутствием эмоций. У меня разрывается сердце. На этот раз я действительно вые*ала ему мозги.

— Мне нужно, чтобы ты был ближе. — Я поднимаю руку и прикасаюсь мокрой ладонью к его щеке. — Пожалуйста.

Несколько мгновений он внимательно наблюдает за мной, словно решая, стоит ли это делать, но, в конце концов, вздыхает и роняет губку, прежде чем встать и медленно раздеться. Ступив сзади меня, опускается, полностью окутывая меня в свой кокон. Я сразу чувствую себя лучше, когда его теплое тело баюкает меня, но не могу его видеть, поэтому переворачиваюсь и сажусь к нему на колени. Взяв его за руки, переплетаю наши пальцы, и мы оба молча наблюдаем за игрой рук друг друга, переплетенные пальцы время от времени мерцают, когда наши кольца ловят отражения воды. Тяжкого молчания больше нет.

— Ава, почему ты мне солгала? — шепчет он, все еще наблюдая за игрой пальцев.

Мои движения на несколько мгновений замедляются, но не останавливаются полностью. Предсказуемый вопрос, и на него нужно ответить.

— Я испугалась. И все еще боюсь. — Это самая настоящая правда, и ему нужно ее услышать. Он должен знать, что вся эта ситуация пугает меня.

— Меня. Ты боишься меня. — Он не вдается в подробности, да ему и не нужно. Я знаю, что он имеет в виду, и он тоже это знает.

— Я боюсь того, каким ты станешь.

— Хочешь сказать, более сумасшедшим, — подтверждает он, не сводя глаз с переплетенных пальцев.

— Беременность еще даже не была установлена, а ты уже обращался со мной как с редкой драгоценностью.

Он тихо выдыхает и прижимает наши руки к своей груди, к сердцу, но все еще не смотрит на меня.

— А еще ты думаешь, что я могу полюбить нашего ребенка больше, чем тебя.

От этих слов я напрягаюсь. Их я отказывалась признавать всякий раз, когда они крутились у меня в голове. Да, я обеспокоена тем, что он будет любить нашего ребенка больше, чем меня. Эгоистично, да, но это пугает меня до смерти. Где-то внутри затаилась неразумная мысль, и теперь я ее признаю. Не так давно я купалась в его любви и была счастлива. Кто бы ни хотел, чтобы его любили так сильно и страстно? Я не готова делить его ни с кем, даже с частью нас.

— А ты бы смог? — тихо спрашиваю я. Не уверена в его ответе. Достаточно видеть, как отчаянно он хочет ребенка.

Его глаза медленно поднимаются, являя печаль, которую я никогда раньше не видела. Или может разочарование. Не уверена.

— Чувствуешь это? — Он прижимает мои ладони к своей груди и крепко держит их там. — Это создано для того, чтобы любить тебя, Ава. Слишком долго оно оставалось бесполезным и ненужным. Теперь же работает на сверхскоростях. Оно наполняется счастьем, когда я смотрю на тебя. Раскалывается от боли, когда мы ссоримся. И дико бьется, когда я занимаюсь с тобой любовью. Может, я переборщил со своей любовью, но это никогда не изменится. Детка, я буду любить тебя также неистово до самой смерти. С детьми или без.

Мои чувства обнажены как никогда раньше. Этого мужчину невозможно любить еще больше.

— Я не хочу лишиться твоей неистовой любви.

Джесси скользит ладонью по основанию моей шеи, притягивая меня к себе, так что наши лбы соприкасаются.

— Ты и не лишишься. Сила моей любви к тебе никогда не ослабнет. Она будет только множиться, потому что с каждым днем мы создаем все больше воспоминаний. Воспоминаний, которыми я буду дорожить, а не которые хочу забыть. Мой разум наполняется прекрасными образами нас, вытесняя остатки прошлого. Прогоняя его, Ава. Оно мне нужно. Мне нужна ты.

— Я у тебя есть, — выдыхаю, опуская руки ему на плечи.

— Никогда больше не уходи от меня. — Он нежно меня целует. — Мне было очень больно.

Устраиваюсь удобнее у него на коленях и притягиваю его к себе, крепко обнимаю, прижимаюсь губами к его уху и шепчу:

— Я безумно тебя люблю. Отчаянно. И никогда не перестану, никогда. — Я целую его в ухо. — До самого конца.

Он поворачивает ко мне голову, ловя мои губы.

— Хорошо. А то у меня сердце сжимается.

Я слегка улыбаюсь, Джесси подкрепляет свое счастье поцелуем, погружаясь в воду, пока я не растягиваюсь у него на груди. Мы целуемся, долго-долго. Это нежно и мило, но сейчас это то, что нам обоим нужно. Чистая, непримиримая, сильная любовь. Могущественная вещь. Она подчиняет нас обоих.

Джесси отстраняется и обхватывает мое лицо ладонями.

— Позволь мне искупать тебя.

— Но мне удобно. — Я просто хочу лежать у него на груди до тех пор, пока вода не остынет и не придется освобождать гигантскую ванну.

— Нам будет удобно в постели, и ты сможешь заснуть в моих объятиях там, где тебе и положено быть.

Я хмурюсь.

— Еще даже не середина дня… — я замираю. — Я не вернулась на работу!

Пытаюсь слезть с него, чтобы позвонить Патрику, но меня быстро удерживают и притягивают обратно к его груди.

— Я позаботился об этом. Расслабься, леди.

— Когда?

— Когда привел тебя домой. — Он усаживает меня себе на колени и поворачивает, доставая из воды губку.

— И что ты ему сказал?

— Что ты заболела.