Признание этого мужчины

Джесси быстро идет в спальню и слишком осторожно укладывает меня на кровать, сдергивая мое полотенце, прежде чем взгромоздиться сверху, устраиваясь между моих бедер и опуская подбородок мне на живот. Он смотрит на меня с невероятным удовлетворением в глазах. Они ярко мерцают, его влажные волосы торчат во все стороны, никакой хмурой морщинки или терзаемой губы. Как я могла сомневаться в этом, когда он выглядит таким расслабленным, словно я только что даровала ему жизнь? Что ж, полагаю, так оно и есть. Или это он подарил мне жизнь. Как бы то ни было, мой муж — самый счастливый мужчина на земле, и теперь, осознав происходящее, я вижу все ясно, очень-очень ясно. В нем более чем достаточно любви, чтобы поделиться ею. Этот потрясающий мужчина, бывший плейбой, станет великолепным папочкой, хоть и немного чересчур заботливым. Я не просто возродила его к достойной жизни, отдала ему всю себя, но также даровала ему новую жизнь — часть его и меня. И видя его в такой невероятной эйфории, я прогнала все сомнения. У меня может быть ребенок с этим мужчиной.

— Я люблю тебя, — тихо говорит он. — Очень сильно.

Я улыбаюсь.

— Я знаю.

Джесси нежно прижимается губами к моему животу, а затем ласково гладит.

— И тебя я тоже люблю, — шепчет он плоскому животу. Обводит носом пупок, прежде чем забраться на кровать и лечь на меня всем телом. Убрав волосы с моего лица, смотрит на меня сверху. — Я постараюсь стать лучше. По отношению к тебе, конечно. Постараюсь не задушить тебя любовью и не свести с ума.

— Мне нравится, как ты меня душишь. Нам нужно поработать над неразумностью.

— Поясни подробнее, — настаивает он.

— Хочешь знать, что именно сводит меня с ума?

— Да, расскажи. Я не могу пытаться контролировать это, если точно не знаю, что тебя беспокоит. — Он целомудренно целует меня в губы, и я изо всех сил стараюсь не рассмеяться. Он не знает? За беседой на эту тему мы могли бы пробыть здесь до конца года, но пока я сосредоточусь на своей главной жалобе.

— Ты обращался со мной слишком мягко. Когда предполагал, что я беременна, ты перестал быть жестким в спальне, и мне это не понравилось. Я хочу, чтобы мой доминирующий Джесси вернулся.

Он отстраняется, и его брови взлетают вверх.

— Что, черт возьми, я такого сделал?

— Ты вызываешь привыкание и в последнее время, лишившись своей дозы Джесси, у меня была ломка, — отвечаю откровенно и честно. Мне нужно разобраться с этим, потому что еще восемь месяцев нежного Джесси могут свести меня с ума.

По его лбу пробегает хмурая морщинка.

— Недавно я взял тебя очень жестко.

— Да, но только потому, что думал, что я не беременна, а когда ты подозревал, что я беременна, мне приходилось тебя провоцировать. Я хочу шока и трепета.

Он хмурится еще сильнее.

— Тебе не нравится неспешный секс?

Вздохнув, тянусь к нему и обхватываю ладонями его щеки.

— Ты же знаешь, что оно не пострадает.

— Оно? — смеется он. — Давайте проясним одну вещь, леди. Мы не будем звать моего малыша оно.

— В данный момент это вряд ли похоже на ребенка.

— А на что?

— Ну, скорее на арахис. — Его глаза радостно сверкают, и дерзкая ухмылка расплывается по неземному лицу. — О, нет, Уорд! — Я смеюсь.

— Что? — Он наклоняется и трется носом о мою щеку. — Это идеально.

— Я не буду называть нашего ребенка арахисом! Точка!

Я вскрикиваю, когда меня хватают за чувствительное место на бедре, и начинаю брыкаться, я нахожусь где-то на пограничье между восторгом и пыткой — пыткой по очевидным причинам и восторгом, потому что это нормально. Это мы.

— Перестань! — кричу я.

Джесси слушается.

— Черт! — ругается он.

— Что ты делаешь? — сердито спрашиваю я.

Он смотрит на мой живот, затем снова на меня, пристыженное выражение на его лице говорит, что он точно знает, что только что сделал.

— Видишь, — я бросаю на него критический взгляд. — Вот что я имею в виду! Если в ближайшее время ты не станешь вести себя нормально, я перееду к маме с папой и останусь там до конца беременности. — И я не драматизирую. Я обязательно так сделаю. — Я серьезно, Уорд. Я хочу, чтобы вернулась вся свирепость, жесткость, отсчеты и трах всех разновидностей, и хочу это прямо сейчас.

Джесси смотрит на свою жену, как на чокнутую. Полагаю, так оно и есть.

— Все сказала? — серьезно спрашивает он.

— Зависит от того, проникнет ли что-нибудь из моих слов сквозь твою толстую черепушку. — Я тянусь к его волосам и дергаю за них.

— Ай!

Джесси усмехается, а затем со вздохом переворачивается на спину, утягивая меня с собой. Сгибает колени, чтобы я на них откинулась, и задумчиво изучает меня. А я жду, пока он сформулирует то, что хочет сказать. Наконец, он глубоко вдыхает.

— Помнишь, как я нашел тебя в баре и показал, как умею танцевать?

Я улыбаюсь, расслабляясь на нем.

— В ту ночь я поняла, что влюбилась в тебя, — признаюсь я.

— Знаю, потому что ты мне об этом сказала. Это было пьяное признание, но все же.

— Хм. Должно быть, это все из-за танцев.

— Конечно. — Его плечи небрежно приподнимаются. — Я в них хорош.

Качаю головой в ответ на его дерзость.