Признание этого мужчины

Я знаю, что он борется, и что мысль о том, что другой мужчина прикасается ко мне, невыносима для него, даже если это чрезмерно и только часть его неразумного собственничества, но сейчас он может себя перебороть. Он должен.

Доктор переводит между нами несколько озадаченный взгляд, и ждет, когда Джесси проявит инициативу и присоединится ко мне у кровати. Что я буду делать, если он уйдет? Не думаю, что смогла бы это вынести, но затем он делает долгий, контролируемый вдох, собираясь с силами, и подходит, усаживаясь рядом со мной. Мою руку берут и заключают в теплый плен его ладоней, прежде чем он прижимает их к груди и опускает голову. Он не может смотреть.

Я между двух мужчин, один поднимает подол халата и ощупывает мой живот, другой глубоко дышит и сжимает мою руку. А я просто откидываю голову на подушку и смотрю в потолок, желая, чтобы все это поскорее закончилось, чтобы Джесси мог отвезти меня домой, и мы могли бы начать мучительно обдумывать произошедшее. Кто был в «Астоне»? Это проливает совершенно новый свет на случай с обмороком в баре. Микаэль не настолько поглощен местью, чтобы пойти на такое.

— Будет немного прохладно, — говорит Доктор, нанося на живот гель.

Он начинает водить устройством, наблюдая за экраном, и маленькая комната мгновенно наполняется слабым искаженным потрескиванием и шуршанием. Он хмыкает и издает странные звуки, свободной рукой щелкая кнопками и сильно вдавливая серую штуковину в живот. Это не больно. Ничего не больно, потому что я все еще ничего не чувствую. А затем его рука замирает, и кнопки на огромном аппарате больше не издают звуков. Я украдкой бросаю взгляд на доктора, обнаруживая, что он пристально смотрит на экран. В конце концов, он переводит взгляд на меня.

— Все в порядке, Ава.

— Прошу прощения? — шепчу я. От шока мое умирающее сердце внезапно пробуждается и взлетает к горлу, готовясь задушить.

— Все в порядке. Небольшое кровотечение на ранних сроках беременности может быть совершенно нормальным, но, учитывая обстоятельства, следует соблюдать осторожность.

Чувствую, как Джесси сжимает мою руку, стискивая все сильнее, пока я слегка не шиплю от боли. Он тут же ослабляет хватку и медленно поднимает голову, встречаясь со мной глазами. Его зеленые глаза расширены от шока, а щеки мокрые от слез. Слегка качаю головой, словно вырвалась из всего того ужаса, что принес сегодняшний день. Должно быть, мне это сниться. Мы смотрим друг на друга, ни один из нас не знает, как справиться с этой новостью. Джесси собирается заговорить, но ничего не произносит. Я тоже хочу что-нибудь сказать, но слова не выходят.

Джесси встает, снова садится, а затем снова встает, отпуская мою руку.

— Ава все еще беременна? Она… она… там… мы…

Доктор слегка смеется.

— Да, Ава все еще беременна, мистер Уорд. Присаживайтесь, я вам покажу.

Джесси на мгновение переводит ошеломленный взгляд на меня, затем направляет его на монитор аппарата.

— Я постою, если вы не возражаете. Мне нужно чувствовать свои ноги. — Он слегка наклоняется над кроватью, прищуриваясь. — Я ничего не вижу.

С трудом, но я отрываю взгляд от своего ошеломленного мужа и сама смотрю на экран, но все, что я вижу, — это черно-белая зернистая мешанина. Доктор указывает на экран.

— Вот, смотрите. Два идеальных сердцебиения.

Я хмурюсь. Два сердцебиения?

Джесси отшатывается и почти рассержено смотрит на доктора.

— У моего ребенка два сердца?

Доктор смеется и смотрит на нас веселыми глазами.

— Нет, мистер Уорд. У каждого из ваших детей по одному сердцу, и оба бьются просто отлично.

Джесси открывает рот и начинает пятиться назад, пока не упирается ногами в стул, и не падает, с громким шлепком приземляясь на задницу.

— Простите, повторите еще раз, — бормочет он.

Доктор усмехается. Он находит это забавным? Я нет. Я перешла от ожидания рождения одного ребенка к его потере, а теперь к рождению двух детей? По крайней мере, думаю, он имел в виду именно это. Мужчина в белом халате полностью поворачивается к Джесси.

— Мистер Уорд. Позвольте изложить это на простом английском, если это поможет.

— Пожалуйста, — шепчет Джесси.

— Ваша жена ждет двойню.

— Ох, черт. — Он с трудом сглатывает. Смотрит на меня, но если ожидает каких-то слов, выражения или чего-то еще, то напрасно. Я все еще в оцепенении и в настоящем шоке. Двойня?

— Я бы сказал, срок около шести недель.

Да, я ошеломлена, но чертовски хорошо знаю, что это невозможно. Пять недель назад у меня были месячные. Невозможно, чтобы у меня была задержка больше четырех недель.

— Мне очень жаль, но этого не может быть. У меня были месячные, а до этого я принимала таблетки. — Ему не нужно знать, что я пропустила пару приемов. Сейчас это не имеет значения.

— У вас были месячные? — уточняет доктор.

— Да!

— В этом нет ничего необычного, — небрежно бросает он. — Позвольте мне сделать некоторые тесты.