Признание маленького черного платья

– Мисс Браун? – воскликнула Талли. – Ты полагаешь, что это благоразумно?

– Ну, если ее мать вовлечена в это дело, то мы сможем использовать дочь к нашему преимуществу. – Герцогиня расправила плечи и повернулась, готовая приступить к работе.

Талли поймала ее за локоть.

– Фелисити, ты ведь не собираешься воспользоваться этим как предлогом, чтобы свести счеты с мисс Браун за все то время, пока она дразнила нас и выставляла напоказ свое богатство, а?

Ее сестра передернула плечами, сбросила руку Талли со своего локтя, и устроила изящное представление, притворившись, что расправляет платье, ради проходящего мимо гостя. Когда тот удалился, она прошептала в ответ:

– Талли, я бы никогда не сделала ничего подобного.

Но лукавая улыбка на губах Фелисити говорила совсем о другом.

 

– Холлиндрейк, – заявил лорд Госсетт, подходя к хозяину дома. – Вы ничего странного не замечаете?

Бывший майор армии его Величества огляделся и улыбнулся, словно все было в порядке.

– Вы имеете в виду то, что отсутствуют моя жена, ее сестра и кузина?

– Да.

– Фактически, моя жена вон там, – кивнул герцог на другой конец комнаты и на вестибюль за ним. – Кажется, она похитила мисс Браун и тащит ее куда-то с бала.

– Вы думаете, что возникли большие неприятности, чем кажется на первый взгляд?

– Учитывая, что лорд Ларкен тоже отсутствует, то да, я так считаю, – ответил герцог.

– Ларкен?

– Да. Он здесь, чтобы найти Дэшуэлла.

– Так все эти разговоры о его побеге… – Речь Госсетта внезапно оборвалась, когда он сложил все части вместе. – О Боже. А я-то надеялся…

– Что ж, и я тоже, но, кажется, что мы оба будем крайне разочарованы. Или, что еще хуже, опозорены. – Он поклонился проходящей мимо пожилой леди. – Буду вам признателен, если вы сохраните это в тайне, пока я отправлюсь узнать, что за неприятности моя жена и ее родственники устроили под моей крышей. Я знаю, что вы – местный судья, но…

– Даю вам слово насчет этого, но только если вы позволите мне помочь вам, – совершенно серьезно ответил виконт.

Холлиндрейк кивнул, и они двинулись через переполненный бальный зал так быстро, как только могли.

 

Отдаленный спор вырвал Ларкена из темноты, в которую он провалился. Поначалу барон не смог вспомнить, где он, или почему его голова так дьявольски болит. По запаху сырой земли, в которую уткнулся его нос, он понял, что вовсе не дома в Лондоне после долгой ночи пьяного разгула.

Ларкен еще раз втянул носом воздух, и на этот раз его ноздри заполнил сладковатый запах крови.

Он знал, что у него шла кровь, потому что его голову окутывало то тяжелое, давящее ощущение, как будто там была трещина. Но Ларкен ощущал запах не только своей крови, потому что, когда он осторожно открыл глаза, то обнаружил мистера Хартуэлла, лежащего поблизости, его пустой взгляд был устремлен в небеса.

Ларкену не нужно было видеть большое, темно-красное пятно на груди мужчины, чтобы понять, что он мертв. Барон видел этот взгляд на слишком многих лицах, чтобы понимать, что они смотрят на тот свет, который виден только мертвецам.

Рядом с ним расположился Дэш, связанный как рождественский гусь, а в другом конце конюшни, в противоположной стороне от света лампы, стояла женщина.

Она.

Внезапно весь этот вечер вернулся к нему с пугающей ясностью.

– Что ты теперь намерена делать, Аврора? – произнес Дэшуэлл своим обычным небрежным, уговаривающим тоном. – Убить и Ларкена тоже? Это вовсе не забавно и, по всей вероятности, навлечет на твою голову гнев всего министерства иностранных дел.

Ларкен с опаской приоткрыл глаза, учитывая, какой характер принимала дискуссия, проходившая над его головой.

– Если ты решил напугать меня, Дэшуэлл, сказками о мастерстве, с которым англичане ловят своих врагов, то я и мои сестры ускользали от них на протяжении трех веков. Эти напыщенные дураки в Лондоне никогда не могли поверить в то, что их перехитрили простые женщины.

– Ты превосходно это подметила, Аврора, – согласился Дэш. – Но у тебя больше не осталось сестер, которые защитят тебя, – мягко, терпеливо добавил он. – Никого, кто прикрыл бы тебя от разоблачения. Ты – последняя в своем роде, и печально видеть, как существование «Ордена» подходит к концу.

Леди вздрогнула, словно произнесенная тихим голосом правда Дэшуэлла ударила ее, но она быстро овладела собой.

– К концу? – насмешливо ответила она. – Я вижу ситуацию немного иначе. Ты у меня на прицеле, а Ларкен – в качестве заложника. Когда мой слуга вернется с экипажем, мы уедем без всякого уведомления – таков был ваш план, не так ли?

Дэш удостоил ее вопрос легким кивком.

– А затем, когда мы окажемся вне пределов слышимости, боюсь, что ты станешь жертвой собственной славы. Ты будешь застрелен, пытаясь пробраться к истинной возлюбленной, живущей поблизости. – Аврора сделала паузу. – Единственное, о чем я сожалею, – это о том, что безвременная кончина только добавит печального романтического оттенка к твоей дурной славе. Придаст твоей смерти жалостливый, трагический характер, которого ты едва ли заслуживаешь.

Дэш пожал плечами, а потом посмотрел ей прямо в глаза.