Признание разведчика

Поначалу за столом шел светский разговор, Который вела Елена Петровна. Затем вернулись к политике. Отметили, что в результате победы в войне, выдающихся достижений в области экономики, науки и культуры авторитет Советского Союза в мире неизмеримо вырос, по социалистическому пути пошли другие страны.

— Питирим Александрович, когда же вы, всемирно известный ученый, напишите книгу о своей Родине? — спросил я.

Сорокин медленно поднялся со стула, молча прошелся вокруг стола. Остановился возле меня и, отчаянно жестикулируя, почти закричал:

— Вы мне шанса не даете!

В его голосе звучали раздражение, укор, досада и боль.

— Я давно хочу это сделать. Но я не могу писать книгу, высасывая данные из пальца и беря факты с потолка. Для этого нужно побывать на Родине.

Елена Петровна подошла к мужу:

— Успокойся, Питирим, успокойся. Тебе нельзя волноваться. Сядь и выпей чаю.

Сорокин последовал ее совету.

Я спросил профессора, что мы должны сделать, чтобы дать ему возможность написать книгу?

— Пусть Академия наук, Ленинградский или другой университет пригласит меня, — ответил ученый. — Все цивилизованные страны приглашали меня читать лекции. Только моя Родина не сделала этого. Туристом не поеду. Я очень хочу побывать в Советском Союзе и увидеть все своими глазами.

Сорокин рассказал, что в последние годы он пытался установить контакты с советскими учеными, чтобы облегчить получение приглашения в Советскую Россию. Время от времени он посылал свои книги и интересные труды американских авторов в Академию Наук СССР и Ленинградский университет. Но в ответ не получил ни разу даже простого подтверждения, что посылки прибыли.

Я выразил надежду, что в ближайшие годы отношения между нашими странами улучшатся и что ему удастся выполнить давнишнюю мечту.

О своих беседах с ученым я составил справку, которую направил в Москву с предложением организовать приглашение в СССР Питирима Сорокина с женой.

В августе 1963 г., когда, находясь в отпуске, я беседовал с начальником разведки, он сказал мне, что вопрос о приглашении рассматривается в Международном отделе ЦК КПСС. Руководство отдела сомневалось. Они аргументировали: «Как мы его пригласим, когда в Советском Союзе защищены два десятка диссертаций по теме: «Критика социологических теорий П. Сорокина»? Было решено повременить год — другой.

Возвратившись после отпуска в Вашингтон, я собирался при удобном случае посетить Сорокиных и сообщить им, как обстоят дела с их приглашением. Неожиданно он сам позвонил мне в посольство и сказал, что находится с женой в Вашингтоне. Я пригласил их пообедать в ресторане.

Как только мы сели за стол, профессор через официанта заказал такси. А мне пояснил: у него всего около двух часов свободного времени до отъезда на аэродром.

Сорокин был мрачен, чем-то подавлен.

Я сообщил, что в Москве положительно воспринято желание Сорокиных приехать в СССР и что реально их могут пригласить в 1964 году.

Профессор рассказывал о своем отдыхе в Канаде. Но по всему было видно, что он чем-то огорчен.

— Что с вами? У вас неприятности? — спросил я.

— Да, вы правы, у меня действительно неприятности, — признался Сорокин.

Оказывается, утром он встречался с одним из своих бывших учеников, занимающим важный пост в администрации президента Кеннеди. Сорокин поинтересовался у него, как отнесется госдепартамент к его намерению посетить Советский Союз. Дипломат порекомендовал ему воздержаться, так как Москва использует, мол, его поездку в своих пропагандистских целях. Профессор возразил: его поездка будет только способствовать установлению взаимопонимания и дружественных отношений между США и СССР, что соответствует официальной политике Белого дома.

И все же представитель администрации настойчиво уговаривал его отказаться от своего намерения.

— Это уже второй раз мне не советуют ехать в СССР, — сказал Сорокин. Первый раз такое было летом 1961 г. Тогда президент Всемирного Совета Мира профессор Берналл пригласил меня в качестве гостя в Москву на всемирный конгресс за всеобщее разоружение и мир. Но я не поехал, потому что получил письмо из госдепартамента за подписью Дина Раска, в котором рекомендовалось отказаться от приглашения. Опять я должен оставить свои надежды до лучших времен, — с грустью признался ученый.

Под новый 1964 год мы обменялись поздравительными открытками. В марте 1964 г. я возвратился из командировки в Москву. В 1968 году Питирим Сорокин умер, так и не побывав на своей Родине.