Признание Сичжина

Их взгляды встретились сквозь стекло машины. Никто не отвел глаза. Сичжин и Моён смотрели друг на друга бесконечно долго – так смотрят люди, знающие, что больше им никогда не увидеться.

Они зашли в крошечное уютное кафе недалеко от дома: даже с двумя посетителями в помещении стало совсем тесно. Хозяева здесь сами обжаривали кофейные зерна, и воздух наполнял приятный насыщенный аромат. Заведение принадлежало молодоженам. Пока мужчина готовил кофе, его молодая беременная жена читала, сидя за барной стойкой. Интерьер был украшен милыми вещицами, какие покупают для младенцев.

Сичжин и Моён сели за угловой столик. Над их головой покачивалась подвеска для детской кроватки, украшенная бабочками. Моён наблюдала за круговыми движениями игрушки.

– Я хочу вновь извиниться за прошлый раз. Мне очень жаль, что я вас оставил, – с видимым усилием начал Сичжин, когда прошло не менее получаса с тех пор, как они заказали кофе.

– Я хотела бы услышать не извинение, а объяснение, – ответила Моён, ставя на стол чашку с остывшим кофе.

Сичжин не говорил ни слова, продолжая смотреть на девушку. Его глаза казались потухшими.

– Куда вы тогда отправились? За вами снова прилетал вертолет? – обреченно вздохнув, спросила Моён.

– Нет. В этот раз не так далеко…

Взгляд Сичжина стал виноватым. Моён молчала и ждала продолжения.

– Нам не положено раскрывать информацию…

– Вот как… Вы, случаем, не шпион?

Сичжин горько усмехнулся ее шутке, прозвучавшей слишком серьезно.

– Последние дни были ужасно трудными, но я часто думала о вас. Мучилась вопросом, куда исчез мужчина, который успел мне понравиться. Пыталась представить, чем он может заниматься… – словно самой себе, монотонно рассказывала Моён. – И вот мы встретились, но вы не можете даже ничего объяснить, потому что вам не положено…

– Мне очень жаль.

– Специальные войска? Там вы служите?

– Что-то вроде того.

– Вы ведь говорили, что вас только ямы заставляют копать?

Сичжин снова печально улыбнулся.

– Ваше ранение… В вас стреляли. Скорее всего, вам тоже приходится стрелять… Стало быть, в вашей работе случается убивать людей, и возможно погибнуть самому…

Сичжин молчал. Моён размышляла вслух, медленно подбирая слова.

– Те, в кого вы стреляете, – это только плохие люди?.. Почти каждый день, иногда больше двенадцати часов подряд, я провожу в операционной, пытаясь помочь пациентам, часто – спасти их от смерти. Моя работа – сражаться за каждую жизнь. Ваша – охранять жизнь одних людей, отнимая ее у других.

– Я солдат, – заговорил наконец Сичжин, стараясь, чтобы слова звучали как можно мягче. – Мне приходилось участвовать в сражениях, в которых выживание и возвращение домой обоих противников были возможны лишь потому, что мы изранили друг друга. В сражениях, когда по приказу приходилось жертвовать нашим с боевыми товарищами сегодняшним днем ради лучшего «завтра» чужой страны. В сражениях, когда я мог лишь беспомощно наблюдать за смертью товарища, которому исполнилось всего тридцать три.

Сичжин замолчал на некоторое время. Было заметно, что воспоминания причиняют ему боль.

Собравшись с мыслями, он продолжил:

– Солдат действует по приказу. Я делаю все, что в моих силах, чтобы исполнить приказ, даже если другие люди не разделяют моих принципов. Я трижды терял товарищей в бою. Все они верили так же сильно, как верю я: наша работа необходима. Потому что благодаря ей моя семья, ваша семья, все, кто нам дорог, все люди на этой планете могут жить в мире и безопасности.

– Я врач. Для меня жизнь человека священна. И я считаю, что не существует более верных идеологий и принципов.

– Вот как…

– Простите, не на такую встречу я надеялась.

– Понимаю.

– Мне надо идти.

– Было приятно познакомиться с вами. Прощайте.

Бросив последний взгляд на Сичжина, Моён поднялась со стула. До сих пор тревожащее ее неопределимое чувство исчезло, и вместо него в душе образовалась пустота. Когда девушка вышла из кафе, ей показалось, что на улице похолодало, однако холод был в ней самой, и от него было не спрятаться. Моён сделала несколько шагов и вдруг растерялась, не сразу вспомнив, куда она направляется.

Глава 3 Новая встреча

1

Урук, расположенный в нижней части Балканского полуострова, когда-то был красивейшим местом и звался «Сад богов». Однако из-за долгой кровопролитной гражданской войны Северного и Южного Урука страна лежала в руинах. Поредели горные леса, растрескалась почва, отцы и матери умирали от пуль, дети – от голода. В конце концов пал диктаторский режим Северного Урука, установленный тридцатью годами ранее после революции, и у страны появился шанс на мирную жизнь. Север и Юг под наблюдением ООН заключили соглашение о прекращении огня. Произошло это два года назад. По запросу ООН в состав миротворческих сил, контролирующих поддержание мира в Уруке, были направлены и военнослужащие южнокорейской армии. Они были расквартированы в столице Южного Урука и осуществляли наблюдение за граничащей с Севером территорией.