Признание в любви

Люк хотел Солнечной Звезде только добра. Он знал, что она с нетерпением ждет перехода племени в Мексику. Белые люди постепенно захватывают западные территории, их становится все больше, и, сколько их ни убивай, появляются новые. Их не остановишь. А индейцев, которые не желают покоряться белому человеку, истребляют. Это знала и Солнечная Звезда, и, хотя они с Люком уговаривали соплеменников вести себя миролюбиво по отношению к белым, все больше горячих молодых воинов, вроде Черного Змея, покидали племя и образовывали банды. Гак что пора уезжать на новое место и там строить новую жизнь.

А эта девушка только все осложнит. Он долго смотрел на нее вчера ночью, когда она заснула, и признался себе, что она возбуждает в нем физическое влечение. Но его сердце тоже было задето, а этого с Люком не случалось с того времени, когда, окончив школу миссионеров, он жил среди белых людей и, влюбившись, даже подумывал о том, чтобы вовсе не возвращаться к своим. Про это он никогда никому не рассказывал, но наделенная поразительной интуицией Солнечная Звезда догадалась, что с ним что-то случилось и что в этом замешана женщина. Тогда-то она и стала уговаривать его жениться, словно опасаясь, что он вернется в мир белого человека — к женщине, о которой не хотел рассказывать и которая глубоко ранила его сердце.

Ее звали Амелия Прескотт, и ее овальное личико и волосы цвета зари глубоко поразили Люка. Когда она улыбалась, на ее щеках появлялись ямочки, а смех ее звучал, как звон колокольчиков. Ее отец, Уилл Прескотт, был крупным судовладельцем в Галвестоне, и семья жила в доме, стоявшем на берегу бухты. Как только Люк нанялся работать в доках, он почувствовал, что Амелия наблюдает за ним с веранды своего дома. К концу недели она стала заходить в док, надев плотно облегающее голубое платье с глубоким вырезом и кокетливо крутя в руках зонтик от солнца.

На Люка сильно подействовали ее красота и ее кокетство, к тому же она вскоре перестала прибегать к хитрым уловкам и пошла к своей цели с бесстыдной прямотой. Она позвала Люка погулять при луне, и в полночь он ждал ее на песчаном берегу. Они пробыли там, пока тихая вода бухты не зардела в лучах восходящего солнца. К тому времени Люк узнал новые способы доставлять наслаждение женщине. Амелия же была полна готовности просвещать его и дальше.

Но Люк совершил глупость — он влюбился в Амелию. Его товарищи видели, что происходит, и предупреждали его, что Амелия — редкостная стерва. И что она никогда не выйдет замуж за работягу из доков, тем более индейца. А если об их романе узнает ее отец, Люк станет мертвым индейцем, предсказывали они.

Но Люк их не слушал. Роман продолжался все лето. Он был совершенно околдован Амелией, а когда наконец решился заговорить с ней о совместном будущем, она никак не показала, что не разделяет его мечту.

Люк никому не сказал, что она согласилась стать его женой и уехать с ним в Мексику, где они будут в безопасности. Он считал, что там никто не станет возражать против их брака. Он отказывал себе во всем, иногда даже в пище, чтобы из жалкой своей зарплаты скопить достаточно денег на их совместную жизнь. Люк готов был разбиться в лепешку, чтобы обеспечить Амелии сносное существование.

Но наступил день, когда счастье Люка омрачилось. Они разгружали только что причаливший корабль, и вдруг в доке появилась разодетая Амелия в обществе родителей и трех старших братьев. Она ни разу не взглянула в сторону Люка, что было замечено его товарищами, которые принялись подтрунивать над ним:

— Смотри-ка, Амелия тебя и знать не хочет.

Люк мрачно наблюдал, как с борта корабля сошел элегантно одетый мужчина и как его бросилось приветствовать семейство Прескоттов, в том числе Амелия, которая обняла его за шею и поцеловала. Но Люк уверил себя, что она делает то, чего требуют от нее родители. Наверное, этот человек — делец, и ее отцу важно быть с ним в хороших отношениях. И Люк продолжал работать, мечтая о любовных утехах, которые ждут его ночью.

Но этой ночью Амелия не пришла на свидание, и Люк, скрежеща зубами от ярости, стоял в укрытии возле дома Прескоттов и смотрел, как все семейство лебезит перед своим гостем. А когда позднее Амелия вышла с незнакомцем на веранду и позволила ему поцеловать себя, Люк взорвался. Он выскочил из темноты и, забыв, что дал себе клятву отказаться от своего индейского происхождения и вписаться в мир белого человека, издал боевой клич команчей и набросился на незнакомца.

Услышавшие этот вопль Уилл Прескотт и его сыновья выскочили из дома и попытались отбить гостя. Но Люк дрался, как зверь, и отступил только, когда один из братьев Амелии побежал за ружьем. И тут Амелия вдруг истерически закричала: «Застрелите его! Застрелите этого бешеного индейца!» Люк окаменел.

Брат Амелии выстрелил и ранил его в плечо. Но Люк не побежал. Он стоял на месте, вперив ошеломленный взор в Амелию, а Уилл Прескотт выхватил ружье у сына и зло сказал:

— Он безоружен! Незачем его убивать — пусть убирается отсюда ко всем чертям.