Признания грешницы

– Вам лучше уйти, понимаете?

– Лиза, что случилось? Не пугай меня! – воскликнула она, и ее голос, коснувшись ушей Геры, находившейся в другом конце квартиры, заставил ту собраться с последними силами, встать с дивана и броситься к свекрови.

– Мама! – Она, босая, птицей пролетела мимо всех и оказалась в объятьях свекрови. – Мама, прошу тебя, пожалуйста. Забери меня отсюда… Я устала, я так хочу к девочкам. Как они? Как Анечка? Катя?

Дина Робертовна посмотрела на Лизу поверх головы Геры, спрашивая ее, как ей быть? Что делать? Что подумать? Она была крайне растеряна.

Лиза метнулась к Сергею:

– Сережа, ты же видишь, Гера ни чем не виновата. Давай уже отпустим ее. Она беременна, к тому же ей пришлось слишком многое пережить… Ну, нельзя ей волноваться, как ты не понимаешь!

Теперь уже Гера, отпрянув от свекрови, бросилась к Мирошкину, подбежала к нему, схватила его за руку:

– Послушайте, мне сказали, что Леву арестовали. Он никого не убивал! Это невозможно. Да и причины у него не было! Он же ничего не знал, ничего! Он и сейчас ничего не знает! Ему нельзя в тюрьму, я вообще не представляю, как он сейчас там, может, его бьют… Господи, это я во всем виновата, нужно было ему все рассказать еще тогда, давно, в Марксе!!!

– Гера, я понимаю ваши чувства… Мы во всем разберемся! А вы… хорошо… поезжайте домой…

Лиза, улучив момент, приблизилась к Дине Робертовне и прошептала ей на ухо:

– Ничего не предпринимайте, главное – ничего ей не рассказывайте, постарайтесь уложить ее спать, а я позже подъеду, и мы обо всем поговорим.

Сергей Мирошкин с озадаченным видом тоже направился к выходу.

Захар между тем загнал Шитова в дальний конец коридора и зашипел ему в ухо:

– А с тобой, сука, мы еще потолкуем… Я за Геру глотку тебе перережу, ты понял меня?! Мразь! Решил воспользоваться моментом, тварь!!!

Он отшвырнул его от себя и быстрым шагом направился к Гере, которая стояла на пороге, прижавшись к свекрови.

– Пойдемте, я отвезу вас, куда скажете, – сказал он, помогая им открыть дверь и поскорее покинуть пропитанную запахом скипидара и человеческой подлости квартиру.

– Захар, мне нужно найти Наташу… – сказала Гера. – Я звоню, но ее телефон не отвечает… Я звонила Эмме, она сказала, что Наташа уже давно выехала, сто раз должна была успеть доехать до города… Господи, когда же все наконец закончится?! И Наташу я вызвала, столько всем причинила беспокойства… Понимаешь, я вся на нервах была. Так страшно стало, я подумала, что он все расскажет Леве…

Они ушли, Сергей Мирошкин, Лиза и Глафира, захлопнув за собой дверь шитовской квартиры (оставив Валю наедине со всеми его обидами, сомнениями и сорвавшимися планами заполучить себе Геру с помощью ложных свидетельских показаний), некоторое время постояли в подъезде, осмысливая услышанное.

– Пойдемте уже на свежий воздух! – сказала Глафира. – Здесь совсем нечем дышать!

– На самом деле, идемте! Лиза, ты все это время молчала… С тобой все в порядке?

– Знаешь, мне так ее жалко, я смотрела на эту бедную девочку, затравленную, испуганную, и у меня сердце сжималось… Если бы Рыбин был жив, у меня бы, мне кажется, тоже рука не дрогнула… А еще я подумала, что если бы Гера рассказала все этому Захарову, там, в Марксе, то и он тоже…

– Думаешь, убил бы?

– Не знаю, но покалечил бы – это точно.

– Предлагаю поехать в какое-нибудь хорошее место и перекусить, – сказал Мирошкин. – Я угощаю!

– И куда же?

– На набережную. Там вам будет и свежий воздух, и Волга, и все тридцать три удовольствия. Признаюсь, и на меня Гера произвела сильное впечатление…

В кафе «Ротонда», под белыми полотняными тентами, за круглым столом, в удобных плетеных креслах, дожидаясь заказа, Сергей продолжал делиться своими впечатлениями:

– Это как же надо любить своего мужа, чтобы так оберегать его от всего, что могло бы причинить ему душевную боль! Я вот мужчина, к примеру, не дай бог, как говорится, что у моей жены случится приблизительно такая же история. И что? Она, встретив своего насильника на улице, узнав его, не расскажет мне? Да какой я после этого мужик, если, пусть даже и спустя годы, не отомщу за свою жену? Я понимаю, конечно, в каждой семье свои отношения, но мы-то говорим сейчас о любви. Гера и Лева любят друг друга. Тогда в чем проблема? Поему она ему ничего не рассказала?

– Я бы тоже не рассказала, – сказала Глафира. – И не потому, что испугалась бы, что меня мой муж бросит, или что-нибудь в этом роде… Разочаруется… Нет. Просто я подумала бы, что у моего мужа уже сложился мой образ, понимаете? Образ чистой женщины, которая принадлежит только ему. И вдруг я рассказываю ему о том, как меня… какие-то подонки… Уф… Нет, если бы я оказалась на месте Геры, я тоже ушла бы из дома, придумала бы какую-нибудь удобоваримую причину отъезда (это как раз то, чего не сделала Гера, чем всех напугала и вызвала подозрения), а сама бы поехала вот к такому вот Захарову, вы же видели, какой он! Он за Геру глотку перегрызет!!! Так вот, я бы поехала к нему и попросила бы его помочь мне. Уж с ним-то я точно была бы откровенна, а иначе как?