Признания

Моя мать действительно планировала убить моего младшего брата. Впервые прочитав, как она называет сына «хикикомори», я сразу поняла, что мама любой ценой не допустит крушения идеального образа нашей семьи, ее единственного источника радости в жизни! Должно быть, она действительно верила, что смерть Наоки – та цена, которую она готова заплатить.

Однако не все так просто. Возможно, она действительно была готова позволить Наоки совсем бросить в школу, убедив себя, что ему необходим перерыв. Для моей матери – активной, неспособной усидеть на месте – просто наблюдать, как ее ребенок ничем не занимается, наверняка было пыткой.

Не думаю, что последней каплей, подтолкнувшей брата к краю, стала мамина стрижка. Он уже был надломлен задолго до этого. И, рано или поздно, непременно сознался бы маме в том, что совершил убийство.

А еще мне кажется, что все могло пойти по-другому, если б он продержался еще несколько недель. Я успела бы вернуться домой с учебы… Читая мамины дневники, я плохо представляю, как поступила бы, окажись я рядом, но нас, по крайней мере, было бы двое – мы что-нибудь придумали бы.

Нас было бы двое… Я до сих пор не понимаю, как отец мог ничего не замечать. Неужели он просто притворялся, что не видит ужаса, происходившего в его собственном доме?

Знаю, мама рассердилась бы на меня за это, но я думаю, что отец мог притворяться подавленным, или, возможно, действительно впасть в депрессию, из-за всего, что приключилось с Наоки. Выходит, что слабость брата перед лицом жизненных неурядиц – это то, что он унаследовал от отца…

Сейчас я понимаю, что, хотя мы никогда не смогли бы соответствовать тому образу идеальной семьи, что нарисовала себе мама, у нас все же был шанс на счастливую нормальную жизнь.

Моя старшая сестра до сих пор в больнице – из-за шока у нее случился выкидыш. Репортеры и фотографы преследовали ее до самых дверей, разнюхивая обстоятельства случившегося. Как быстро они поймут, что Наоки был замешан и в несчастном случае, произошедшем в школе? Это всего лишь вопрос времени.

А времени больше нет.

Наоки пытались допросить, но он по-прежнему молчит.

Наверное, мне нужно отдать полиции мамины записи? Когда они выяснят, что она планировала убить Наоки, то им откроется истинная причина его поступка. А когда брат пройдет психологическую экспертизу, его точно признают невиновным.

Ради блага моей сестры, ради отца, ради светлой памяти нашей матери я должна доказать, что брат невиновен.

Но это будет возможно, только если мы узнаем его правду.

IV. Искатель правды

Белая стена перед глазами. За моей спиной – еще одна стена. Белые стены справа и слева. Надо мной и подо мной – стены.

Как я здесь очутился? Я совсем один в маленькой белой комнате. Куда ни глянь, на стенах один и тот же фильм.

Я видел его уже много раз. Опять все началось с начала…

Розовощекий школьник понуро бредет по дороге – первый день.

Я медленно иду по дороге, согнувшись под порывами холодного ветра, когда меня обгоняют члены теннисного клуба, вышедшие на ежедневную пробежку. Мимо спешат ребята, которые ходят на дополнительные занятия после школы. Я не сделал ничего плохого, всего лишь возвращаюсь домой, но, не в силах избавиться от чувства вины, наклоняю голову еще сильнее, чтобы не встретиться ни с кем взглядом, и ускоряю темп. Пусть мне и нечем заняться дома после школы…

Я не вписываюсь. С самого перехода в среднюю школу я перестал вписываться. Не нашел друзей среди одноклассников, не нашел понимания у учителей. Даже наш классный руководитель, кажется, невзлюбила именно меня – все одноклассники это заметили и теперь не переставая задирают меня.

Теперь я обедаю в компании двух самых больших чудаков отаку[37] – того, что одержим поездами, и любителя эрогэ[38]. Ничего не поделаешь; с тех самых пор как я схлопотал свой первый выговор от учителя, только эти двое продолжают со мной разговаривать. Дело не в их желании подружиться со мной, нет. Я один готов слушать их разговоры о поездах и порнографии, не перебивая, может, даже периодически отвечать. Все лучше, чем остаться совсем одному. Но я все равно стесняюсь, когда другие видят нас вместе, особенно если это девочки из моего класса.

Ненавижу ходить в школу. И маме рассказать не могу – не хочу ее разочаровывать. Она ведь так хотела, чтобы я был лучшим во всем… Вот бы я больше походил на ее брата – дядю Кодзи.

Она вечно рассказывает родным и знакомым, какой я добрый мальчик. Добрый! Что это вообще значит? Не припомню, чтобы я когда-то вообще делал что-то доброе – добровольно выполнял работу или еще что. Ей просто больше нечем похвастаться, когда речь заходит обо мне, поэтому я и стал «добрым». Лучше тогда вообще меня не хвалить! Мне достаточно просто не быть хуже всех, я никогда не старался стать самым лучшим.