Признать невиновного виновным. Записки идеалистки

Адвокат Борис Емельянов даже не предполагал, что выпустил джинна из бутылки. Публично назвав фамилию присяжного Романа Брюна, он оказал своему подзащитному большую услугу. Журналисты нескольких газет процитировали слова адвоката. А через пару дней в бюро «Емельянов и партнеры» раздался неожиданный звонок.

– Знаешь, такое впечатление, что Родиону просто Бог помог. – Аня в мельчайших подробностях рассказала мне о том, что произошло дальше. – Как он наткнулся на этот список! А уж за адвокатом Емельяновым не заржавеет. В отличие от всех других, он не стал скрывать фамилию присяжного. И это сработало. К нему пришел бывший водитель этого самого Брюна. Он в 90-х годах работал вместе с ним в российском посольстве в Варшаве. Брюн тогда был первым секретарем посольства. Водитель признался, что терпеть не может своего бывшего начальника, вот и решил его заложить. Он говорил, что Брюн – очень неприятный и высокомерный человек, который с подчиненными обращался как с быдлом. Выставлял себя этаким суперменом, хвалился своими связями в КГБ и во внешней разведке. Водитель не знал, почему успешная дипломатическая карьера Романа Брюна неожиданно закончилась и его раньше времени отозвали в Москву.

* * *

– «Как и многие советские шпионы, он работал под прикрытием иностранного посольства. Работал много лет, прежде чем ему было доверено ответственное задание. Ни больше ни меньше – получать информацию от одного из наших высокопоставленных чиновников, завербованного российской разведкой, и передавать эту информацию в Москву..» – Я читала вслух статью из польского еженедельника, переведенную на русский язык.

Мы с Аней снова сидели у меня на кухне. Вся раковина была забита грязной посудой. Накануне у нас допоздна засиделись гости. Вымыть посуду ни у кого из моих домашних не хватило сил. Утром, наспех выпив кофе, все они убежали по делам. На рабочем столе, рядом с компьютером лежал путеводитель по Болгарии на французском языке. Через десять дней я должна была закончить перевод путеводителя на русский. В «Резонансе» очень мало платили, поэтому приходилось подрабатывать.

Я собиралась помыть посуду, заняться переводом, а в три часа у меня было назначено интервью с экспертом по жестокому обращению с детьми. Как оказалось, в этот день мои планам не суждено было сбыться: в дверь позвонила Аня Сваровская. Сбросив элегантный черный пиджак и скинув черные сапоги на платформе, она достала из сумки большую серую папку и чуть ли не приказала: «Читай!» Вот я и читала.

«Роман Брюн начал карьеру в нашей стране как простой журналист, потом работал руководителем информационного агентства, а за особые заслуги его направили на дипломатическую работу в посольство. Он великолепно говорил по-польски, умел нравиться женщинам, был галантен, предупредителен и остроумен. Пожалуй, единственной слабостью этого русского с французской фамилией была страсть к алкоголю. Он мог выпить много, но не пьянел и охотно продолжал разговор с уже изрядно захмелевшими собеседниками. Некоторые польские газеты писали, что Роман Брюн был двойным агентом. В какой-то момент его завербовала польская разведка, и он рассказал об одном очень высокопоставленном польском чиновнике много лишнего. Обещал предоставить документы, изобличающие связь этого человека с российской разведкой. Прокуратурой Варшавского округа было возбуждено уголовное дело по факту возможной передачи информации иностранной разведке.

Но уже через несколько месяцев это уголовное дело было благополучно закрыто. Официальные лица заявляли, что у них недостаточно доказательств для предъявления обвинения конкретным лицам. Об этой истории наши газеты писали очень много. Но так и осталось непонятным, кем был Роман Брюн – только лишь российским офицером госбезопасности, работающим на разведку, или все-таки двойным агентом. Неизвестно, говорил ли он правду о связях нашего высокопоставленного чиновника с российской разведкой или это была сознательная дезинформация. Одно можно сказать с уверенностью: дипломатическая карьера Романа Брюна в нашей стране закончилась раньше времени. Из-за громкого скандала вокруг его имени он был вынужден разорвать контракт и, не дожидаясь неприятностей, уехать в Москву. Многие польские журналисты спустя годы пытались найти его и узнать, как сложилась его судьба. Но его телефоны не отвечали: красавец-дипломат как в воду канул».

– Вот тебе и на! – присвистнула Аня, когда я закончила читать.

– Похоже, наш присяжный был не простым шпионом, а двойным агентом, – констатировала я. – Если верить польской прессе, Роман Брюн, будучи завербованным поляками, зачастую предоставлял им дезинформацию, координируя свои действия с российской разведкой.