— Это мои родители, — сияя от радости, сообщил Пол.
— Вот оно что! — задумчиво сказал следователь. — Давайте зайдем в дом, а то мы привлечем внимание соседей.
Уже в доме он сказал Эндрю:
— Когда соседи спросят вас, что были за крики, вы скажите, что проезжающие мимо остановились попросить у вас еды, но один из них случайно увидел змею и испугался. Вы его успокаивали, а ваша жена, увидев, что незнакомец стоит перед вами на коленях, подумала, что случилось что-то плохое, и тоже закричала…
— А что случилось? — забеспокоилась Патриция.
— Случилось много всего такого, что я не разрешил бы ему встретиться с вами, знай я, что вы живете в этом доме. Но видно судьба вам встретиться. Пол, расскажи сам родителям о своей жизни, но помни, что у нас есть только полчаса. По поводу нашей сегодняшней поездки мы вам ничего не можем сказать, чтобы не подвергать вас опасности.
Эндрю и Патриция со слезами узнали о смерти их внука, но были рады тому, что Пол наконец покаялся, и взялся за ум.
— Приезжай жить к нам, сынок, — плача, попросила Патриция.
— Вряд ли это будет возможно, к сожалению, — сказал Беркли. — Мы должны ехать дальше. Никому не говорите, что видели сына.
— И даже отцу Уильяму? Он так молился, чтобы мы встретились! — всхлипнула Патриция.
— Даже отцу Уильяму, — подтвердил Ричард. — Одного священника, отца Альберта уже убили из-за того, что Пол слишком много ему рассказал!
— Ты виноват в смерти отца Альберта, который тебя крестил? — грозно спросил Эндрю сына.
— Нет, конечно, — ответил Беркли. — Это просто был очень мужественный священник, решившийся на безнадежную борьбу, исход из которой только один — смерть.
— Так и Пол погибнет? — в ужасе спросила Патриция.
— У него есть шансы: ведь он со мной, а меня голыми руками не взять, — весело ответил Беркли. — И дайте нам воды, а то нам еще далеко ехать.
Через десять минут в машину были загружена фляга воды и корзинка с едой.
— Увидимся ли мы еще? — спросила заплаканная Патриция сына.
— Мне этого очень бы хотелось, — ответил он.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Мортимер
Мортимер был студентом одного из крупных американских университетов. Его отличали собранность и целеустремленность, желание достичь поставленных жизненных целей. Главной из них было воплощение в жизнь американской мечты: достичь богатства, славы, власти. Все вместе это называлось «профессиональная самореализация».
Он усердно учился, много работал. Но уже на втором курсе понял, что для достижения успеха этого недостаточно. В университете существовало несколько закрытых клубов — в некоторых из них в свое время состояли многие сенаторы и конгрессмены. Только участие в жизни этих клубов, как узнал Мортимер, могло гарантировать будущий успех. Одиночки, конечно, иногда добиваются чего-то в Америке, но это исключения, подтверждающие общее правило: за твоей спиной должна быть мощная корпорация, чтобы ты чего-то стоил.
Попасть в клубы было непросто. Многие увивались вокруг их президентов, умоляя взять их, но получали презрительный отказ. А некоторых приглашали самих. Мортимеру сначала польстило, что его пригласили в самый престижный закрытый студенческий клуб университета. Но когда он узнал, через какие испытания нужно пройти при посвящении в члены клуба, он решил для себя, что лучше пусть не будет никакой «профессиональной самореализации» в будущем, лишь бы не переживать такое сейчас. Посвящаемых истязали, насиловали, заставляли есть собственные экскременты, осквернять христианские святыни и могилы. Только после этого их допускали к посвящению, о сущности которого они могли узнать, только пройдя «первый этап».
Он достаточно жестко сказал об этом президенту клуба Гарри Филипсу. Более того, он начал рассказывать о том, что требуют с желающих вступить в этот элитный клуб другим студентам. Оказалось, что это было неосторожно с его стороны.
Мортимера пригласили в кабинет президента университета мистера Гриффина, где был также один из представителей совета попечителей мистер Линс. Они мягко и вкрадчиво объясняли ему в течение получаса, что Филипс неудачно пошутил. А вот он, Мортимер, распространяя подобные слухи, подрывает авторитет не только университета, но и его выпускников — уважаемых сенаторов, конгрессменов, судей и бизнесменов.
Мортимер сник, он просил прощения, сказал, что почувствовал, что это неправдоподобно, но почему-то поверил.
— Теперь тебя, конечно, уже не примут в клуб, всех членов которого ты так жестоко и несправедливо оскорбил, — сказал в заключение мистер Гриффин. — Но ты можешь закончить университет, и попробовать самостоятельно строить свою карьеру, если скажешь всем тем, кому ты говорил о своих выдумках, что это только выдумки и не более того!
Мортимер обещал, и правда начал разговаривать со всеми, с кем делился своими мыслями о клубе, каким, оказывается, он был дураком. Но один из них, Джимми, сказал ему:
— А вот и нет. Это ты сейчас стал дураком.
— В каком смысле? — удивился Мортимер.