Призрачная любовь

Мы поехали в дом, который был почти точной копией семейного гнездышка Кэти и Дэна. Я держала на коленях миску с фруктовым салатом. Мое лицо, отражавшееся в пластиковой упаковке, выглядело бледным и искаженным. Вряд ли Дженни захотела бы фотографировать его. Все женщины в церковной группе оказались ровесницами Кэти. Стиль одежды тоже был одинаковым: аккуратные широкие брюки, кофты с маленькими перламутровыми пуговицами, большие обручальные кольца и туфли на плоской подошве. Женщины громко разговаривали, передвигали тарелки, приветствовали меня и всячески выражали желание, чтобы к их группе присоединялись молодые девушки. В доме царил тот же фанатичный порядок, что и в комнатах Кэти. В гостиной слышался гул аквариумного насоса. Я сидела напротив резервуара размером с большую ванну. Он был подсвечен изнутри и содержал дюжину рыб, кружившихся в голубой воде. Мне дали тарелку с едой, стакан лимонада и крохотную кружевную салфетку, которую я положила на колени.

Маленькая женщина с короткими черными волосами произнесла молитву и начала вести дискуссию. Она напоминала мне балерину. Предложенной темой было управление временем. Но женщины быстро отклонились от нее. Запах пищи вызывал у меня тошноту — наверное, из-за пустого желудка. Даже лимонад показался мне приторным и противным. Я смотрела на большой аквариум с рыбами, позволяя этим гладким, похожим на листья созданиям гипнотизировать меня. Там в воде все было красивым и мирным. Хотя, возможно, изнутри их мир выглядел совсем иначе.

— Я извиняюсь, — донесся до меня воркующий голос. — Как ваша мама?

— Она достойно прошла через это, — ответила женщина с рыжими волосами.

Я уловила в воздухе другой аромат — не только запах пищи. Что-то нежное и цветочное. Осмотревшись по сторонам, я увидела на кофейном столике стеклянную вазу с белыми соцветиями.

— Мы собираемся в субботу на кладбище.

Рыбы медленно кружились среди водорослей и пузырьков.

— О ком они говорят? — спросила какая-то женщина.

— Отец Элайны вознесся к небесам, — ответила ей Кэти.

— Нет, он не был христианином, — поправила ее «балерина». — Поэтому он ушел в великую пустоту.

Кэти сочувственно вздохнула. Рыжеволосая женщина смущенно покраснела. Наблюдая за ней, я заметила, как она едва не уронила кусок дыни, а затем с трудом удержала в руке блюдо с жарким.

— Ну это просто позор, — возмутилась ее подруга. — Неужели в госпитале не оказалось священника?

— Он не мог быть объявленным, — пояснила «балерина». — Отец Элайны находился в коме.

Я повернулась к Кэти:

— Она хочет сказать, что этот мужчина попал в ад?

Мой вопрос шокировал ее. Кэти тихо зашептала:

— Перед смертью он не принял Господа в свое сердце.

Очевидно, она боялась, что нас услышат другие женщины. Я задавала ей нелепые вопросы. Ее подруги могли подумать, что она была плохой матерью и не занималась воспитанием дочери.

— А откуда им известно, что отец Элайны не принял Господа? — спросила я.

Кэти недоуменно посмотрела на меня. «Балерина», почувствовав неладное, уже спешила в нашем направлении.

— Откуда вы знаете, что перед смертью он не принял Бога в свое сердце? — громко повторила я.

Теперь все женщины смотрели на меня. Единственным звуком было бульканье пузырей в аквариуме.

— По-вашему выходит, что он должен был сказать об этом вслух? — поинтересовалась я. — И чтобы кто-то услышал его?

— Мне кажется, ты не понимаешь сути вопроса, — сказала «балерина».

— Да, не понимаю, — ответила я. — Почему кто-то другой, кроме Бога, должен засвидетельствовать слова умирающего?

— Дело не в этом, — возразила «балерина». — Его мозг был мертв.

Мое сердце бешено забилось. Я так резко опустила тарелку на кофейный столик, что две дольки дыни выкатились в центр столешницы, словно выпученные глазные яблоки. Вилки женщин замерли в воздухе. Кэти схватила меня за руку.

— Вы утверждаете, что Бог не может общаться с людьми, которые находятся в коме? — спросила я.

По комнате прокатилась волна встревоженного шепота. Я стряхнула руку Кэти и с отвращением осмотрела женщин. Мой взгляд скользнул по кофейному столику, и я заметила, что цветы в стеклянной вазе были искусственными — сделанными из шелка и пластика.

— В Библии об этом ничего не говорится, — сказала «балерина», завершая наш спор.

— Вы утверждаете, что Бог может делать только то, что напечатано в Библии? — спросила я.

Неожиданный всплеск силы заставил меня выпрямить спину.

— А я верю, что Бог свободен от любых ограничений!

Кэти едва дышала от страха и растерянности.

— Бог может делать все, что угодно! — сказала рыжеволосая женщина. — Он все знает и все видит.

Непонятный жар опалил мои виски. Я встала, и, увидев это, Кэти испуганно всхлипнула.

— Вы понятия не имеете, на что похожа смерть! Вы не знаете, каково это — идти на небеса или погружаться в бездну ада. Так почему вам кажется, что вы можете судить об этом?