Призрачная любовь (ЛП)

Я разбиваюсь, как гребаное стекло. Все мое тело дрожит.

Скажите мне, что я не кончила за обеденным столом моего детства в окружении своей семьи.

Чтоб меня.

— Да? — спрашивает Остин, наблюдая за мной слишком пристально, вероятно, видя мои пылающие щеки и выражение полного шока на моем лице. Этого, блядь, не может быть. — Я не был уверен, что ты согласишься, но что ты думаешь?

На глаза мамы наворачиваются слезы, а папа раздувается от гордости, но все, что я могу сделать, это смотреть на него, на мгновение парализованная тем, как большой палец Айзека продолжает лениво скользить по моему клитору, пока я спускаюсь с величайшего кайфа, известного человеку. Но когда он, наконец, убирает пальцы и поправляет мои стринги, как подобает джентльмену, которым он и является, я пытаюсь сосредоточиться на том, о чем, черт возьми, идет речь.

— Я… мне нравится, но ты уверен? — спрашиваю я его. — Это твоя мечта. Это ты приложил все усилия. Ты должен назвать его в свою честь.

— Ты моя младшая сестра, Аспен. Буквально, все, что я когда-либо делал с того момента, как ты родилась, было сделано для того, чтобы показать тебе, что ты можешь делать все, что угодно, или стать той, кем ты захочешь. Если бы тебя не было рядом, я бы никогда не стал так стараться, чтобы это произошло, — говорит он мне. — Несмотря на то, как мы дразним друг друга, ты всегда была моей самой большой поддержкой и лучшим другом. Так что да, я уверен. Я бы хотел назвать его “У Аспен”.

Мои глаза наполняются слезами, когда я встаю из-за стола и бросаюсь к брату, прихватив с собой бокал с вином и убедившись, что мое платье натянуто как следует, прежде чем заключить его в крепкие объятия.

— Я тоже тебя люблю, — говорю я ему. — Большое тебе спасибо.

Мои колени все еще дрожат, когда я встречаюсь взглядом с Айзеком через всю комнату и наблюдаю, как он берет крошечный кусочек корочки пиццы со своей тарелки и отправляет в рот. Только на этом он не останавливается, удерживая мой пристальный взгляд и демонстративно облизывая пальцы.

— Мммм, это чертовски вкусно, — говорит он, а я делаю глоток вина.

— Не могу не согласиться, — говорит мой отец, откидываясь назад и потирая свой полный живот.

Срань господня.

Вино брызжет у меня из гребаного носа, украшая мамин обеденный стол, и я поспешно хватаю стопку салфеток и начинаю вытирать свой беспорядок, пока Айзек смеется про себя.

— Господи Иисусе, — раздраженно бормочет Остин, его белая рубашка теперь испачкана вином, и он пытается стряхнуть его остатки со своих рук, разбрызгивая вино по всей чертовой комнате. — Научись глотать.

Айзек давится смехом, и его лукавый взгляд встречается с моим.

— О, с этим у нее нет проблем, — говорит он себе под нос.

Черт возьми. Он не просто так это сказал.

— У тебя есть макеты фасада ресторана? — выпаливаю я, отчаянно пытаясь сменить тему разговора с моей способности глотать, пока Остин или мои родители не успели осмыслить сказанное.

— Вообще-то, да. Есть, — говорит Остин, когда я торопливо возвращаюсь на свое место, более чем счастливая продолжить разговор. — У меня есть несколько идей, которые я хочу тебе показать. Думаю, они тебе понравятся, но мне нужно твое честное мнение. Если на стене будет висеть твое имя, я хочу, чтобы оно было идеальным.

— Они у тебя с собой? — спрашиваю я. — Я была бы рада взглянуть на них после обеда.

— Стал бы я рисковать сбросить такую бомбу и не взять их с собой? Черт возьми, Аспен. Ты меня вообще знаешь?

Я закатываю глаза и доливаю себе вина, не останавливаясь, пока оно почти не переливается через край.

— Хорошая мысль, — бормочу я, и с этими словами мы возвращаемся к нашему обеду.

Мама и папа бомбардируют нас вопросами о жизни, выпытывая у Айзека все тонкости его клубного дерьма, а у меня — всякую ерунду, связанную с колледжем.

Час спустя обеденный стол чист, а беспорядок от моих неудавшихся спагетти с фрикадельками убран, но, черт возьми, у меня болит рука от того, что пришлось оттирать дно сковородки от фрикаделек.

На послеполуденном небе все еще ярко светит солнце, и я тащусь в свою комнату, надеясь, что не забыла оставить там симпатичное бикини, когда заходила туда в последний раз. Я закрываю за собой дверь, прежде чем порыться в своем старом шкафу и найти маленькое красное треугольное бикини. Оно старое и едва прикрывает меня, но оно справится со своей задачей. Кроме того, единственный человек, который будет смотреть, — это Айзек, а там нет ничего, в чем бы он не утопал долгими часами.

Снимая платье, я бросаю его на кровать, прежде чем протянуть руку за спину, чтобы расстегнуть лифчик, и как только фиолетовое кружево падает на пол, дверь моей спальни открывается, и я широко улыбаюсь, когда незаметно входит Айзек, а его горячий взгляд блуждает по моей обнаженной груди.

— Ты не против, извращенец? — поддразниваю я. — Я пытаюсь одеться.

— Конечно, — говорит он, подходя ко мне и зацепляя большими пальцами пояс моих стрингов. — Позволь мне помочь.

Я отталкиваю его от себя, стараясь говорить тихо.

— Думаю, ты сделал более чем достаточно.