Призрачная любовь (СИ)

Странный, леденящий душу тихий шелест, напоминавший нечто среднее между шёпотом листвы и шипением змеи, прокатился над стоячей водой, прерывая речь старика. Равномерный скрип, что издавали весла в уключинах, стих.

Проводник замер.

Тишина была мёртвой, туман и вода — неподвижны.

— Что происходит? — шёпотом спросила Лена.

В следующий миг что-то разорвало водный полог, ухватило Лену за волосы, и потянуло вниз, ко дну. Лена, уцепившись руками за борта лодки, упиралась ногами, сопротивляясь, как могла.

Посиневшее, распухшее от воды лицо утопленника, в котором девушка с отвращением и ужасом узнала лицо Сережи, находилось на опасно близком расстоянии. Губы трупа растянулись в хищной ухмылке, раздувшиеся пальцы крепко держали пряди волос.

Кто-то со спины дернул её назад, а затем бросил на дно лодки, оставив в клешне утопленника пучки белокурых волос. Подняв глаза, Лена наткнулась взглядом на высокую, мужскую фигуру, чьи очертания скрывались плащом, воскрешающим в памяти рыцарей средневековья.

Прежний проводник испуганно скорчился в углу лодки, нелепо поджав под себя ноги.

— Выпейте, — незнакомец протянул Лене фляжку. Конечно же, героям всегда все полагается иметь под рукой. И голос у незнакомца был такой, как полагалось иметь красавцам-героям, спасавшим от монстров пострадавших красавиц. — Выпейте, это придаст вам силы.

— А мертвецам не вредно поглощать крепкие напитки? — не смогла удержаться от колкости Лена, забирая из его рук протянутую ей серебристую фляжку.

— Пейте, сударыня, — настойчиво повторил мужчина.

Лена покорно глотнула. И очень пожалела о собственной покладистости. В горло ей влился жидкий огонь, способный вернуть отлетевший дух в оставленное им тело.

Она закашлялась и протянула фляжку её хозяину.

— Спасибо…сударь, — с трудом вымолвила она.

— Это придаст вам силы, — незнакомец невозмутимо закрутил фляжку маленькой медной крышечкой и повесил её на крючок пояса, плотно охватывающего стройную талию. — Ты уже несколько раз попадаешь в странные передряги, Майк. — обратился он к трясущемуся от страха "Харону". — Мне даже начинает казаться, что нападения становятся обычным делом именно в твою смену. Если замечу нечто ещё раз, боюсь, мне придётся доложить обо всём Энселу.

— Нет, ты ошибаешься, Роберт, клянусь тебе! — заскулил Майкл. — Эти твари совсем обнаглели. Готовы утащить к себе даже тех, на кого не имеют никого права.

— Заткнись, Майк, — через плечо бросил второй проводник первому. — А вы, сударыня, перебирайтесь в мою лодку.

"Сударыня" боязливо покосилась на промежуток чёрной, как чернила, воды, разделяющей два утлых суденышка. Теперь, когда она видела, что таится под черной гладью воды, узкая полоска казалась ей огромным расстоянием.

Незнакомец, правильно истолковав взгляд девушки, подхватил её на руки и перенес через препятствие легко, как перышко. Оказавшись рядом с мужчиной, Лена не смогла удержаться и бросила на него быстрый изучающий взгляд. Как и ожидалось, мужчина оказался весьма привлекателен. На смуглом, узком, как клинок, лице, с высокими скулами большие серые глаза горели пронзительным, почти зловещим светом. Но ошибиться было невозможно. Огонь принадлежал Свету.

— С вами, наверное, мужчины ведут себя не так истерично, как с бедным Майком, — хихикнула Лена. — А женщины легче находят себя в новой, "загробной" жизни.

Мужчина подарил девушке ответную улыбку, бережно опуская на дно лодки. После чего сел на весла.

— Вы со мной кокетничаете? — поинтересовался он.

Лена задумалась, чтобы ему ответить. И на всякий случай, чтобы не сказать банальность, промолчала.

Довольно скоро они причалили к деревянному срубу, напоминающему маленькую гавань. Роберт нетерпеливо обернулся:

— Идёмте же, мадам! Я предпочёл бы скорее доставить вас на место.

— Вы слышите? Кто-то плачет…

— Здесь редко смеются, сударыня. Ведь место это такое же кладбище, только наоборот: испуганные, метущиеся души переживают утрату жизни, близких, разлуку со всем привычным и дорогим. Поверьте моему опыту, нам не стоит здесь задерживаться. Идемте.

Отворилась дверь, открыв проход в узкий коридорчик, обклеенный замусоленными тёмными обоями, кое-где настолько затёртыми, что видны были деревянные стены. Остро пахло плесенью и мокрицами. В углу сидела полненькая женщина и читала книгу.

— О, сегодня на Земле в России урожайное утро. — Сказала она, отрываясь от пухлого затертого тома, и приветливо улыбаясь. — В ней за поселений час стало на пятьсот семьдесят пять жителей меньше. Господи, там люди мрут, как мухи!

— Как твоя подагра, Джен? — поинтересовался Роберт.

— У меня ревматизм, а не подагра, Роберт, — засмеялась женщина, — да всё равно! Где уж тебе понять разницу, такому здоровяку. Я только рада, что ты незнаком с недугами. А вот меня то ревматизм скрючит, то кашель терзает. Знаете, — обратилась она к Елене, — эти вечные испарения, они не кому на пользу не идут. Вы приходите и уходите, а мы — сидим, ждём, что говорится, у моря погоды. Только и надеемся, что рано или поздно пришлют перевод. Но никто что-то не торопится.

Роберт поторопил словоохотливую толстушку: