Призрачная любовь (СИ)

Она довольно умело ввела вещество, и доктор на какое-то время выключился. Он долго не приходил в себя. Кто-то что-то говорил в другой комнате. Временами спорил. "Иногда мне кажется, что ты настоящее чудовище, Лилечка". "Вместе это затеяли", — долетало до него. Одни дни сменялись другими, наконец, за окном начал падать снег, а нога вроде перестала болеть. Он помнил, как выпрямился у треснувшего с одного угла зеркала. Скелет. Что с ним стало? Синие тени под глазами. Сухие растрескавшиеся губы. Он закатал рукав и тогда не испугался. Обе руки в следах от инъекций. Проклятый морфий. Лиля ничего не понимает в лечении! Она переусердствовала…

Он сделал шаг и повалился на пол. Нога срослась, да как-то не так. Если бы его лечили друзья, то никогда не допустили бы такого, это было ясно.

На звук вбежала Лиля и всплеснула руками.

— Как тебя угораздило-то, а? — причитала она, помогая мужу лечь обратно в постель.

— Гриша, от вас только одни проблемы! — в сердцах выдохнула Лиля.

Вскоре она вернулась с очередным наполненным шприцем и села на постель.

— Не надо! — произнес больной, удерживая ее руку. — Морфий убивает меня. Прошу вас, больше не надо его колоть!

Лиля нахмурилась.

— Но так сказал ваш профессор.

— Который? — ему в голову уже давно закрались подозрения, но раньше, до того как попал на квартиру к жене, он не решался их озвучить.

— Какая разница? Дайте мне вылечить вас! — возмутилась Лиля и снова потянулась к руке.

Он не успел ничего возразить. В дверь постучали. Раздались смутно знакомые голоса. Лиля вскочила с кровати, и скорее чем обессиленный доктор сумел среагировать, выбежала из комнаты. Прогремел ключ в замке. Для чего она его запирала?

Издалека донеслись голоса друзей. Доктор не мог их сейчас четко вспомнить. Но это были его коллеги, во главе с тем самым профессором, на которого ссылалась Лиля. Речь шла о нем. Поначалу он обрадовался тому, что все недоразумения вскоре будут решены. Но разговор в глубине квартиры принимал все более странный оборот. Друзья искали его, а Лиля отнекивалась, заявляя, будто ничего уже довольно давно не слышала о муже, словно он сказал, что потеряв доход, поедет к сестре в Казань. Она заявила, что та комната, в которой спал Григорий, была кладовкой и закрыта.

Он выпрямился перед дверью. Страшные мысли медленно оформлялись в расстроенном наркотиком сознании и так и не решился постучать или как-то еще заявить о своем существовании, ошеломленный тем, что только что довелось узнать. Хлопнула входная дверь. Друзья уходили. И он понял, что упустил свой шанс остаться в живых. А хотел ли он дальше существовать, когда с ним вот так без жалости расправилось самое дорогое существо?

Какое-то время Григорий еще приходил в себя, пока вырвавшийся из темных глубин его существа страх смерти почти полностью не завладел им. Доктор рванулся к единственному маленькому окну, что было в его комнате, и сорвал занавеску. Окно смотрело в стену. Ручка была снята. Он бы не смог его открыть, только разбить стекло. Снаружи доносились голоса друзей. Они удалялись по переулку.

Григорий ударил, предварительно обмотав предплечье занавеской. Так его и застала Лиля. Стекло посыпалось градом. Жена набросилась сзади и повисла на спине. За время своей болезни доктор сильно ослабел, так что хрупкая девушка была для него уже внушительной ношей, и повалился назад.

— Сбежать задумал? — Лиля без жалости вцепилась ему в волосы, которые уже порядком успели отрасти.

Григорий отпихнул ее, но не посмел сделать большего, хоть в голове у него уже и прояснились истинные намерения жены. Он не смог бы ударить столь дорогое, столь любимое существо, женщину, которой посвятил последние шесть лет своей жизни, пусть даже и она…

Глаза Лили горели злобой.

— К друзьям захотел, да? — с этими словами жена снова бросилась на него.

На сей раз она сорвала рубашку, и Григорий с удивлением уставился на свое худое тело. Торчали ребра. Так вот почему он так слаб! Лиля морит его голодом, должно быть. Тем временем она швырнула одежду в окно.

— Так, голый, пойдешь? По январскому морозу? — все с той же злобой выдохнула жена. — Я позову их к тебе, как только вылечишься. Ах, ты настоящее несчастье!

Лиля смотрела на предплечье мужа, на котором алела кровавая полоса — порезался, когда бил стекло. Девушка в ужасе обмотала его собственным фартуком, сорвав его с себя.

— Не так, — отчего-то поправил Григорий.

Ему были приятны даже такие прикосновения жены. Она отпрянула, прочитав это в его глазах, затем встала и подошла к двери. Лиля пару мгновений стояла, не решаясь взяться за ручку. Ее, должно быть, терзало раскаяние.

— Ты… сумасшедший, Гриша, — сорвалось с ее губ. — Если бы ты не был таким хорошим, если бы не твои друзья…

— Ты хочешь убить меня? — спросил доктор.

Лиля резко выдохнула. Губы ее дрогнули, а щеки побледнели.

— Все потому, что ты погубишь нас! — с этими словами она выскочила за дверь.

Снова загремел ключ.