Призрачная любовь

В центре запыленного, окровавленного, заставленного разбитыми саркофагами зала, лежали растерзанные человеческие останки, с вывернутыми под странным углом конечностями. Местами, большей частью в области рук и ног, кости были обнажены полностью, вызывающе проглядывая через развороченные мышцы. Сухожилия тянулись наподобие белых грязных нитей, протягиваясь от человеческих останков к пожирающим плоть тварям. На том месте, где некогда было лицо, осталось месиво из раздробленных костей и кровавой каши. Казалось, само лицо провалилось внутрь черепа. Живот, грудная клетка, плечи истерзаны и раскурочены так, как это умеют делать только хищники. Ни одному маньяку такое не под силу. Только пряди золотисто-белых, легких, как паутинка, волос, позволяли узнавать в падали, лежащей на полу, некогда живую, хорошенькую девушку.

Память нарисовала Мишке Лазореву такой, какой он увидел её впервые, выходящий из суеты железнодорожного вокзала. Недовольная гримаска на лице, разлетающаяся вокруг ног легкая сарафанная юбка, вьющиеся вокруг лица легкие послушные волосы. Серые, влажные глаза, опушенные темными ресницами, немного испуганные и удивленные столичной суетой. Грациозный поворот округлой лебединой шеи. Скользящая, плавная, ленивая походка, словно девушка не была до конца уверена в том, что его следует сделать, — следующий шаг.

Вот она раздраженно откидывает упавшую на глаза прядь волос и тянется к бокалу вина, забирая его из Мишкиных рук.

Вот отворачивается, смущенно улыбаясь.

Широко распахнув глаза, наблюдает, как большая бабочка качается на цветке в парке. Наблюдает с загадочной полуулыбкой, так, что и не поймешь, в самом ли деле девушка улыбается, или это только мерещится, воображается, от бегущих между листьев солнечных бликов.

Вот, облокотившись о парапет старенького пароходика, блаженно жмурится и подставляет разгоряченное после летней жары лицо под охлаждающие поцелуи ветра.

Она, она, она…

Вместе с горячим воздухов вырывается из ванной, закрученная, как в кокон, в огромный халат Олега, соорудив такой же кокон на голове из полотенца.

Вкус её губ на его губах. Гибкий, теплый, податливый стан под ладонями. Мягкая округлость груди, небольшой, но красиво очерченной и легко, доверчиво прячущейся в мужской ладони.

И горьковатый запах полыни…

Все, что осталось теперь, — окровавленный влажный ком плоти, растянутый по полу.

Хотелось истерично смеяться. И кромсать, резать, уничтожать реальность, где подобные метаморфозы оказывается явью.

Тень, слетевшая с потолка, встала перед Мишкой в облике мускулистого чудовища. Люди с древних времен представляли себе демонов именно такими: сильными, подвижными, жуткими. С горящими красным факелом глазами. С вытянутой вперед клыкастой мордой, из которой как бивни, вперед, выходили острые клыки.

Клешни чудовища венчались длинными изогнутыми когтями, в которых он держал весьма странное оружие, явно не вписывающиеся в традиционное средство убийства демонов: ручка, как у гигантской электродрели и два выдвинутых вперед лезвия.

Вместо рогов лоб чудовища венчали отвратительные гигантские шишкообразные наросты.

Слетев с высоты, демон без предупреждения нанес удар. Миша покатился по земле, нелепо растянувшись у ног одного из насыщающегося зомби. Зомби с шипением выкинул вперед кисть, защищая свое "добро", и Мишка едва успел уклониться от нового удара. Очень неудачно, кстати, откатился, потому что оказалось, что лежит она на спине и не может выхватить оружие.

Воздух заполнился механическими звуками вращающегося и лязгающего метала. Только быстрая реакция да счастливый случай спасли Мишку от участи быть разрубленным на две ровные половинки.

Монструозная зомби, все-таки сподобилась дотянуться и впиякаться Мишке в ногу, повиснув на ней, как бультерьер. Боль разъедающей кислотой обожгла ногу от икры до бедра. Выхватив меч из-за спины, Мишка неумело резанул им сверху вниз. Стоило сияющему синими огоньками лезвию коснуться мертвой плоти, как та оборотилась черным вязким жирным пеплом, и пушистым гнилостным облаком осыпалась под ноги.

Развернувшись, Мишка успел подставить под вращающиеся лезвия нападающего Демона свой волшебный меч. Демон, вместо того, чтобы скрестить клинки, ушел в сторону. Чем ни мало удивил противника, считающего, что мощное оружие демона раздавит хрупкий клинок в одно мгновение.

Но рогатый, видимо, решил не рисковать.

Пользуясь паузой, парень прыгнул к стене, встав к ней спиной, чтобы не подпустить ни одной чудовище с тыла.

Странно, но тело само встало в боевую стойку, так, словно всю жизнь Мишка был закаленным воином, привычно управляющимся с холодным оружием. Походя, он обратил в пепел ещё одного жмурика, обладающего женскими очертаниями.

Баб, к слову, среди местной фауны вообще было много.

Демон перетек откуда-то сверху и встал напротив, ухмыляясь. Удивительное сочетание представляло собой животные рыло отражающее человеческий интеллект.