Призрачная ночь

— Она поймет, что я в это замешан, — сказал Лукас. — После того, как я напрямик отверг ее предложение, она сразу поймет. Зато будем надеяться, что я смогу прикрыть всех вас.

Мама кашлянула, как будто ей приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы разговаривать с Лукасом вежливо, и заметила:

— Миссис Бетани будет подозревать и нас, особенно если мы выманим ее из кампуса. Значит, договариваемся сразу, что это мы трое, и больше никто.

— Это ни к чему, — возразил Балтазар.

— Вот только давай без излишнего благородства, ладно? — сердито посмотрел на него Лукас. — Никто не захочет иметь эту женщину в числе врагов, если этого можно избежать. Так что не будь дураком.

К моему удивлению, Балтазар усмехнулся:

— Ты хороший друг, Лукас, хотя никогда в этом не признаешься.

Они обменялись улыбками, и я заметила, что мои родители поняли: несмотря на все разногласия, Лукас и Балтазар и вправду крепко подружились. Почему-то это оказало на них гораздо большее влияние, чем моя любовь к Лукасу.

Вик изобразил руками знак «Т».

— Тайм-аут мужским узам дружбы, хорошо? Мы все еще не поговорили о Бьянке.

— А что со мной такое? — удивилась я.

— Ты типа такой суперпризрак, так? Значит, ты и есть та, на кого нацелилась миссис Бетани. — Вик посмотрел на всех по очереди, словно ожидал, что ему начнут возражать, но все, конечно, молчали. — Отлично. Значит, как бы нам не дать ей понять, что ты стала призраком? И что ты тут? Потому что она наверняка настороже.

— Вы все были очень осторожны, — сказала мама и на мгновение встретилась взглядом с Лукасом, словно благодаря его за то, что он помогал оберегать меня. Это был всего лишь миг, но мне захотелось ее обнять сильнее, чем прежде. — Она наверняка знает, что Бьянка превратилась в призрака, но может быть… может быть, миссис Бетани еще не догадалась, что она здесь. Если бы она знала, разве не попыталась бы давным-давно поймать Бьянку?

Я не могла не признать, что это толковое замечание. Ловушки ставились не специально для меня — в комнате Лукаса не было ни одной.

Мама продолжала:

— Мне не нравится, что мы не знаем, как много известно миссис Бетани, но хочется надеяться, что это не очень важно. Через пару недель мы трое покинем академию «Вечная ночь» навсегда, и… Ведь ты пойдешь с нами, Бьянка?

— Где будете вы, — я положила голову на плечо Лукаса, и он улыбнулся. Светящиеся пряди моих волос упали ему на грудь, — там и я.

Когда все собрались возвращаться в школу, я снова стала невидимкой, превратившись в облачко тумана над головой.

Балтазар, как я заметила, тоже встал, но вместе со всеми не пошел, задержавшись в беседке. Луна очерчивала его силуэт на фоне железных завитков и ветвей ивы.

Я опустилась чуть ниже и прошептала:

— С тобой все в порядке?

— Конечно, — ответил он каким-то странным голосом.

Мне вспомнился Осенний бал два года назад, когда мы вместе вышли из зала, чтобы посмотреть на звезды. Именно в ту ночь я сказала ему, что люблю Лукаса, но до сих пор не сумела до конца осознать, как сильно это на него подействовало. Неужели он тоже вспоминает ту ночь?

Балтазар посмотрел вверх, примерно туда, где находилась я, и произнес:

— Лукас пошел наверх перепроверить ловушки и убедиться, что они надежно спрятаны. Он не ляжет спать еще минимум час.

— Да. И что?

— Я хочу, чтобы ты вошла в мое сознание и в мой сон.

Я мгновенно поняла, зачем он об этом просит и что задумал.

— Балтазар, не думаю, что это хорошая мысль. Нам предстоит сражение. Тебе понадобятся все твои силы.

— Со мной все будет отлично. Мне потребовалось много времени, чтобы решиться на это, но теперь я все понял. Тянуть больше нельзя. — Лицо его было непроницаемым, но голос твердым. — Поверь.

После того, как я два месяца упрекала его за то, в чем он, скажем прямо, был не виноват, я перед ним в долгу, так?

— Хорошо. Я войду.

Мы вернулись в школу. От роскошного убранства большого зала почти ничего не осталось — все свечи сгорели и оплавились, цветы были раскиданы по полу и растоптаны в панике убегавшими учениками, на помосте для оркестра валялись брошенные впопыхах инструменты. Балтазар развязал галстук и расстегнул манжеты, поднимаясь по лестнице. Шаги его эхом отдавались на каменных ступенях. Я могла побиться об заклад, что после случившегося вечером ученики не спят и не уснут еще долго, но никто не рискнет бродить по школе в полночь.

Когда мы вошли в спальню, Балтазар не стал зажигать свет, наверное, для того, чтобы спокойно переодеться. Разумеется, я все равно отвернулась. Впрочем, луна светила ярко, поэтому я видела его тень на стене, — он снял рубашку и расстегнул ремень.

«И это не «тип» Патрис? — подумала я. — Не понимаю».

Услышав, как зашуршало покрывало на кровати, я повернулась и воспарила над Балтазаром. Он лежал на боку. Похоже, он из тех счастливчиков, кто засыпает, едва успев закрыть глаза. И хотя я чувствовала себя неловко — вроде как я обманываю Лукаса, потому что делю сон с другим, — я вытянулась в струнку, нырнула вниз, в самый центр спящего сознания Балтазара…

И обнаружила, что стою в лесу, тоже ночью.