Призрачная стража

Когда случилось вторжение механоидов. Когда они падали на планету и сжигали все на своем пути. Когда в её дом ворвались враги и уничтожали детей. Тогда ей вырвали сердце и засунули в эту пространственную тюрьму. В пространственный карман. Прошли сотни лет, прежде чем накопилось достаточно энергии. Раны затянулись. Сознание стабилизировалось. Сколько их было? Десятки? Сотни? Тысячи попыток вырваться. Пока не случилась одна удачная. Она вырвалась ослабленная. Эта попытка едва ли не стоила жизни. И только слияние с Ядром Оруса помогло выжить в критический момент. Она попыталась собирать энергию и укрепиться в этом теле. Пока однажды в Ядро Оруса не вселился я. Сущность, способная заточить её обратно.

Эйн боялся меня. И поэтому слушался.

Но сейчас мы снова оказались в тюрьме, выбраться из которой практически невозможно.

— Только ты забываешь одну вещь.

Голоса не было. Были мысли. И они звенели в бесконечной темноте.

— Я управляю пространственным карманом!

Не потребовалось ничего, кроме мысленного усилия открытия и доставания Эйна. И вот мы снова на разбитой станции в Гравитационном колодце.

Я чувствовал, как щупальца тянутся к Ядру Оруса. Как новые жилы впиваются в него. И как невидимые нити впиваются в мое сознание.

Вот так, Эйн. Я вытащу тебя из любой тюрьмы, в какую бы ты не был заперт.

Для меня прошли десятки минут. Но на самом деле — секунды. Джефри по-прежнему бежал. Перед ним появилась иллюзия девушки в легком желтом платье. То, что это иллюзия — я теперь видел. В ней проскакивали нити из мистической энергии.

Я достал оружие и выстрелил. Луч прошелся через девушку. Джефри заорал и посмотрел на меня.

— Ублюдок!

— Твой брат, между прочим, — очень спокойно ответил я. — А теперь отвечай — где находится модуль самоуничтожения. И сколько живых и зараженных насчитывается на Системном узле шесть?

Джефри ругался так, что мог бы позавидовать Аурелиус, пока я тащил его вверх по стене. Ноша на моих плечах давила. Из-за мутации тело зараженного набрало несколько сотен килограмм. Не то, чтобы для механоида это было тяжело. Мутация даже после применения ампулы с травой не прекращалась. Меняющийся вес и непроизвольные движения заставляли то и дело корректировать движения.

— Ты один. Зараженный второй. Ещё кто-то сидит за пультом безопасности. То есть три человека, — перечислял я, пока мы ползли вверх.

Юм залез в украденную базу и нашел чертежи и состав. В урезанном виде, но нашел.

— На станции работало двадцать человек на смене. Во время того, как вас уносило в Гравитационный колодец, здесь находилось как раз двадцать человек, — продолжал озвучивать я представленную напарником информацию. — Ты был механиком, и твоя зона ответственности включала как раз модуль самоуничтожения. Почему он не сработал?

— Иди в жопу, тварь!

— Только Колодец сначала уничтожу.

Воссоединение с братом проходило совершенно не так, как я планировал. Он на отрез отказывался воспринимать меня братом в теле механоида. Вины его в этом не было. Временной парадокс, иллюзии гигантской твари, механоид-гибрид. Как он ещё остался в сознании и смог убивать иллюзии, я даже не представляю.

— Кэп. Я обнаружил выживших. Всего семь человек. Точнее три человека и четыре зараженных.

— Как обнаружил?

— С помощью способности, разумеется. Здесь высокая концентрация мистической энергии, так что я могу её собирать и преобразовывать быстрее, — отметки появились на карте. И вот странность. Я заметил, что часть отметок — иллюзии. Спасибо, Эйн. — И есть ещё странность. Здесь временные потоки скачут как сумасшедшие. Судя по данным со станции — передающая верхушка работает в потоке с Нулевкой, в то время как зона, в которой находитесь вы — замедлена.

— Тогда как ты с нами общаешься? Сигнал же должен пропадать!

— Я в ленте. Она экранирует хронопотоки. Наверное. Я не специалист. Судя по всему — Кракен управляет гравитацией и за счет этого и временем. В одном месте время течет так — в другом по-другому. Наверное. Я не уверен. Короче творится какая-то неведомая фигня, как выражается моя тетя. И иллюзия, что сидит рядом со мной.

— Держись, Юм. Оно давит на мозг очень сильно, — сказал я.