Призрачная вечность мальчика

Призрачная Вечность Мальчика

Опасность затаилась в сильном воображении вольного духа…

«Он парил над Землей, между омывающим и подталкивающим его ветром, который не знал границ своей Щедрости, одарив и его – как сына своего – своей прохладной Проникновенностью. Он имел немыслимую Свободу, никем неведанную, которая простиралась своей Необъятностью. В таком подвешенном состоянии он пребывал, казалось бы, неопределенное количество – если исчислимо – времени. Прострационно-бесформенное отождествление своего тела. Он был сплошной весточкой удивительного опыта своей прошлой жизни, из которой, в памяти, остался довольно продолжительный, но неожиданный «конец» – с которого все началось…»

Глава 1: Погасшая звезда

Все овеяно головокружительными мечтаниями летнего утра, зовущими,– «Мальчик, очнись!» Вот оно – яркое солнце; нежнейшее лучистое небо; поющая зелень деревьев!

Мне 12 лет и моя жизнь ограничена скрытым домиком, окруженным полесьем. Пробраться к дому стоит немалых усилий: нужно пройти не один ряд деревьев, то дело цепляющихся ветвями. Также у меня нередки случаи потери памяти, даже относительно собственного имени; любое имя я могу принять за свое,– но, зачастую, меня называют просто – мальчик. Наше с бабушкой существование, нельзя описать точнее, чем скромное; ее пенсия едва тянет на «жизнь» одного. В самом доме мне страшно тоскливо и грустно одному,– он большой и пустующий; любой щаг сопровождается скрипом старых, рыхлых половиц, провисающих под тяжестью всего, что тяжелее мыши. А когда, прокаляемая солнечными лучами, пыль в квартире, дает стойкий эффект запаха старого высушенного дерева, я до заката не имею другого занятия, кроме чихания.

В школу теперь я совершенно перестал ходить, из-за недоверчивого отношения к одноклассникам и частого недостатка средств. От вынужденного одиночества я сделался хладнодушным, что в особенности нашло свое жестокое проявление на беззащитных птицах. Так часто, – что и не вспомнить, – я, чтобы ощутить свое превосходство, ловил и медленно их замучивал,– от воробьев до голубей, так и льнувшим к моим, «кормящим» их, рукам. Мне всегда не нравилась их вольность летать, куда вздумается, отрываясь от земного притяжения. Я мог днями просиживать у панорамного окна зала, подстерегая их появления. А ведь я так хотел находиться среди них..

Помню, осень была, тихая только с виду. Я возвращался домой по своему родному темному переулку, холодно обезнадеженному приближавшейся зимой,– который выводил на тропку к полесью. Свет в домах лишь изредка проглядывался вдалеке рядов. Чувствовалось безмятежное спокойствие, которое послужило подоплекой внутреннему предчувствию. Как только я открыл входную дверь дома, меня охватило холодное веяние сквозняка. Тусклый свет лился по ступенькам со второго этажа. Воздух мне показался спертым и сухим; тогда я, затаив дыхание, прочувствовал свое сердце, объятое страхом, ускоренно заколотившееся. В одночасье с этим, у меня вновь объявилось предчувствие, сопровождавшее меня дорогой домой. Мне показалось странным, что бабушка впервые не вышла меня встретить, при том, что всегда была осведомлена о времени моего прихода (которое мы заранее оговариваем). Когда я поднялся наверх… я увидел открытую в ее комнату, дверь.. и бабушку, слегка покачивающуюся на подвешенной к потолку, веревке. Я закричал, в надежде, что вдруг она меня услышит.. еще хоть раз. Но она молчала… Слово, нашедшее отклик в моем сердце в тот момент – «навсегда»; я без запинок выбежал на веранду.