Призрачная волчица

Ему вспомнилось, что сказала Сарантуя после того, как он поведал ей о несчастном случае с Катокве.

«Ты всё время видишь только себя, – заявила шаманка. – И не осознаёшь истинных взаимосвязей. Тебе нужно поменять угол зрения».

– Куда мне смотреть? – пробормотал Ноэль, глядя на Катокве.

Одна из её косичек обвилась вокруг щеки, как вопросительный знак. Ноэль нежно убрал её от лица и провёл кончиками пальцев по тонким шрамам на скулах.

На красивых губах Катокве мелькнула улыбка. Мелькнула – и снова пропала.

Ноэлю ужасно захотелось её поцеловать.

Но тут дверь распахнулась, и в палату вошла сестра Любу, а за ней – Корацон.

– К сожалению, тебе придётся уйти, Ноэль, – мягко произнесла горилла.

– Не волнуйся, – прошипела гадюка. – Я хорошо забочусь Катокве.

– Так и есть, – подхватила сестра Любу. – Корацон почти не отходит от Катокве. И то, что она оставила тебя с ней наедине, свидетельствует о высочайшем уровне доверия.

Напоследок Ноэль сжал ладонь Катокве, от всей души надеясь, что она сожмёт его руку в ответ или хотя бы ещё раз вздохнет.

Но никакой реакции с её стороны не последовало.

12

На этот раз Ноэлю действительно следовало прислушаться к миссис Яя. Глава Четвёртого острова посоветовала ему взять выходной, прежде чем вернуться в школу. Но Ноэль отказался, рассчитывая, что занятия хоть немного отвлекут его от тревоги за Катокве.

Но сейчас он сидел на уроке языка мыслей мистера Эзеквезели и злился на себя. А ведь так легко можно было избавиться от этих мучений! Марабу уже полчаса разглагольствовал о звуковых волнах в сфере воображения. Ноэль давно перестал его слушать. Увидев Ноэля в классе, мистер Эзеквезели ни словом не обмолвился о том, что Ноэль пропустил несколько недель занятий. Не упомянул он и о телефонном разговоре со Спиридоном.

Вилли громко всхрапнул. Орешниковая соня Гвендолин, которая опять сидела на спине гиппопотама, хихикнула.

Марабу повернул голову и пронзил их обоих строгим взглядом. Гвендолин испуганно замолчала. Вилли продолжал храпеть.

Ноэль подумал о Тайо и Тайсоне, которые занимались на продвинутом курсе. Вчера вечером они организовали спонтанную вечеринку, чтобы отпраздновать его возвращение. Но настроение на пляже царило подавленное. Тревога за судьбу Катокве наложила отпечаток на всех.

– …однако только если учитывать фонетическую взаимозависимость с точки зрения законов энтропии, – продолжал свою лекцию мистер Эзеквезели.

Внезапно Ноэль заметил что-то странное.

Он сидел на полу, и между его ног поднялся белый туман. Дымка рассеялась по всей комнате и поглотила массивные ноги Вилли. Что это было?

Ноэль собирался привлечь внимание остальных, но не издал ни звука. Он даже пошевелиться не смог, его тело словно парализовало. Дым поднимался всё выше, пока не заполонил весь класс. Монотонный голос мистера Эзеквезели затих.

Ноэль оказался в широкой светлой комнате, в которой сидел большой серо-белый волк. Это была Сарантуя – но не та дряхлая, измождённая волчица, которую он видел в Сибири, а её молодое и сильное «я».

– Благодарю тебя, Ноэль, – произнесла шаманка глубоким спокойным голосом. – Ты спас Соню.

– Почему она мне не звонит? – спросил Ноэль. – У меня от неё никаких новостей.

– Она скоро с тобой свяжется, – сказала шаманка. – Как только преодолеет первую фазу горя.

– Какого горя? – спросил Ноэль.

Волчица проигнорировала его вопрос.

– Твоя подруга в величайшей опасности, – резко сменила она тему. – Беги к ней, немедленно.

– Ты имеешь в виду Катокве? – испуганно спросил он.

– Беги к ней сейчас же! – повторила шаманка. Светлая комната растворилась в белых клубах тумана, и перед глазами Ноэля опять возник его класс. Он вскочил так резко, что закружилась голова.

Мистер Эзеквезели неодобрительно щёлкнул клювом.

– В чём дело, Ноэль?

– Мне плохо, – коротко объяснил Ноэль и даже не соврал. Ему действительно было тошно от волнения.

Марабу ткнул клювом в сторону двери.

– Иди, – разрешил он.

Когда Ноэль добежал до медчасти, он был мокрым от пота. Ещё ни разу ему не удавалось так быстро добраться до Первого острова. Он как раз собирался войти через главный вход, когда остановился.

Наверное, не помешало бы сначала осмотреться и оценить ситуацию. Причём со стороны.

Палата Катокве находилась на первом этаже, одна из штор была задёрнута, но створки оказались широко распахнуты. Сестра Любу всегда следила за тем, чтобы палаты регулярно проветривались.

Пригнувшись, Ноэль прошагал вдоль стены и остановился под подоконником. В палате царила тишина. Он собирался выпрямиться и заглянуть внутрь, когда в его голове раздался тихий голос.

– По-моему, это так здорово, что ты часто приходишь к Катокве, Лейф, – произнесла Корацон. – Я от тебя не ожидала.

– Да что ты, – ответил Лейф. – Это само собой разумеется.

Ноэль подтянулся и опёрся о подоконник. Рядом с кроватью Катокве сидел худощавый мальчик со светлыми кудрями. Лейф Ольсен, одноклассник Катокве.

Лейф встал и вытер ладони о штаны.

– Ну, мне пора. У нас занятия.

Уроки у шпионов действительно начинались поздно, иногда даже по вечерам, и продолжались до глубокой ночи.