Призрачные дороги

– Перебрал все возможные кандидатуры и понял, что как бы это ни было противно, я лучшее, что может получить Наорг. – Лаланн устало потер лоб и вздохнул: – На службу ко мне тоже не пойдешь?

– Только как…

– Охотник на нежить? – завершил ответ Андру, не отрывавший все это время от меня довольного взгляда. В глазах горел огонек того самого безумного интереса, после которого обычно шло предложение осуществить очередной эксперимент.

– …проводник по Пустоши, – поправил я и постарался с ходу одернуть не-мертвого алхимика: – Даже не мечтайте. Я вам не кролик для опытов.

Сказал, не особо надеясь на успех: насколько я успел изучить изворотливого кровососа, он так просто не сдавался. Не мытьем, так катаньем, но свое возьмет. У него благочестивой почтительности к богам и их окружению приблизительно столько же, сколько у дорогой шлюхи скромности – сыграть что угодно может, а попробуй копни…

В воздухе повисло неловкое молчание. Я не знал, что сказать, а товарищам было не так-то просто привыкнуть к тому, кем оказался обычный охотник на нежить. Справиться с этим проще всего было одним проверенным средством.

– Андру, не могли бы вы организовать нам ужин? Я голоден, как стая крокутов.

– Что подать к столу – амброзию? – с самым серьезным видом спросил упырь.

– А есть? – усмехнулся я в ответ.

– Амброзия[13] растет на юге Наорга. Эта трава вызывает сенную лихорадку и выделение избыточной слизи в дыхательных путях, – неожиданно радостно высказался Агаи. За моей спиной тихо рассмеялся Рис.

– Благодарю за заботу, но я по-прежнему предпочитаю вино, сыр и хорошо прожаренное мясо, – важно кивнул я правителю нежити.

Тот в ответ пристально посмотрел мне в глаза и сказал без малейшего намека на улыбку:

– Я рад, что вы остались верны прежним привычкам и взглядам на жизнь.

* * *

Туман расползался клоками, опадал к земле, оставляя на ней влажные темные пятна. Пересохшее горло пылало огнем, на виски давила внезапная тишина. Грэзу так привык, так сроднился с грохотом и воем, что когда все смолкло, юноше показалось: вместе со звуками ушла часть души. А может, и ушла? Иначе как бы Эли оказался в этом странном месте?

Грэзу зажмурился и сжал пальцами виски, пытаясь вспомнить, восстановить последние события. В памяти всплыли клыкастая морда Ансуре, чувство невероятного облегчения и счастья, когда клинок, преодолев броню, вошел по рукоять в тело демона, и резкая боль, полоснувшая шею. А дальше…

Дальше как через одеяло пробился знакомый плачущий голос:

– Какой же ты дурак, Грэзу, какой же ты все-таки дурак!

Громыхнули в последний раз барабаны, настала тишина, и Эли оказался в уже знакомом месте – на берегу зеркального озера. Точно такого же, как было рядом с городом нежити. Только на этот раз все было очень реальным.

Грэзу протянул руку и коснулся тяжелого соцветия на кусте. К пальцам прилипли белые лепестки. Некоторое время юноша, не отрываясь, смотрел на них, смотрел и не видел.

Великая Юсса, да куда же его занесло?! Почему? Он умер?

Эли схватился за горло и отдернул руку – пальцы нащупали глубокую рану как раз в том месте, где находилась главная жила. Но кровь из нее не текла. То ли – закончилась, то ли к озеру попадала душа, а не тело.

Значит… все-таки умер! И попал в Танту – место, где время превращается в воду и открывается дверь в мир мертвых и мир богов. Увидеть его дано не каждому – души обычно сразу уносит к Небесным вратам, и только те, кому заказан в них путь, ждут своей участи в межмирье.

Эли усмехнулся – вот и хорошо! Больше не надо рвать сердце и искать оправдания поступкам, от которых выворачивает наизнанку. Осталось только дождаться посланников Борра.

Юноша огляделся, увидел валяющиеся мечи, подобрал их и решительно направился к берегу озера. Ноги вязли в сером песке, который холодил голые ступни. В Танту было стыло и зябко. Не хватало ласковых лучей Хегази, ее света и… жизни.

Грэзу передернул плечами, избавляясь от липкого страха перед неизвестностью, опустился на колени, с силой вогнал мечи в песок и приготовился к долгому ожиданию: вряд ли Борр покинет поле брани ради безвестного новобранца.

В межмирье царила долгожданная тишина, а Грэзу беспощадными слепнями жалили тревога и непонимание. Эли мог точно сказать, что вызывало эти чувства: то, что он увидел в глазах поверженного Ансуре. Мертвый белок неожиданно превратился в бездонную черноту, в которой вспыхнули незнакомые звезды. Именно в эту черноту провалился Грэзу, когда умер.

Юноша поднял голову, пытаясь разглядеть небо сквозь туман.

Что-то не так… что-то не совпадает… Открывшийся в глазах поверженного демона мир не вызывал ни страха, ни отвращения, а только…

Грэзу затруднялся с ходу правильно выразить сложное и непонятное чувство, но оно заставило сердце забиться чаще, как… как в ожидании чуда. Почему-то – чуда.

Песий выродок! Наверное, именно так демон и получает новых слуг!