Призрачные рощи

При этом на время чтения мне пришлось самому себе поставить блок от телепатии, а заодно временно заставить себя оглохнуть – потому что то и дело кто-то натыкался на мои призрачные копии и начиналось – визги, ахи, подкупы, – ну, тут в зависимости от мира и их традиций… Это все жутко отвлекало.

Плюс когда ты хранитель такого организованного материка, как Лайонасса, то тут регулярно кто-то пытается тебе молиться. Обычно я низвожу это до уровня белого шума, реагирую только на определенные эмоции и интонации, но… Когда я разбит на сто частей и погружен в книги, даже тихий страдальческий бубнеж мешает.

Да-да, что вы так шокированно на меня смотрите?

Я всю свою жизнь слышу шепот чужих мыслей и молитв. Почему, по-вашему, я обычно сам такой громкий? Пытаюсь их переорать! А сегодня тихий как раз потому, что все до сих пор выключены.

В общем, это была отличная идея – закрыться от мира, чтобы как следует почитать. Кое-что из найденных мною книг пахнет такими тайнами, что… Даже если окажется, что они не про Хаос, – о, поверьте, там будет что разгадать.

А одну я вообще до сих не смог расшифровать, представляете.

Я! И не смог.

Дорогие мои зайчики, конфетки, вселенские ягодки! Будьте добры среагировать на эту новость чуть более эмоционально, потому что это сенсация похлеще других! Ну да ладно.

В общем, у моего запойного чтения, отключения от телепатии и глухоты был только один минус.

Я так увлекся, что забыл про Тишь. Я хотел проверить ее еще до окончания назначенного срока – все-таки было, было в ней что-то болезненное, – но…

Меня утопило в великом очаровании книг, авантюр и тайн.

Так что только сейчас я оставил сотни распахнутых манускриптов тут и там, а потом силой воли собрался в кучку, чтобы отправить своего Стража в Хаос, насладиться лицами Авены и Карла, свинтить, пока они меня не убили, и вернуться к чтению…

Собственно, и вот я здесь.

* * *

Рэндом замолчал.

Во время своего рассказа хранитель успел разлечься на каменном полу Зала Совета так безмятежно, что казалось, мы находимся у него в гостях, а не прозябаем в помещении с двумя бессознательными монархами и телом мертвой госпожи Тишь…

Я вздрогнула, вспомнив о последней, и хотела обернуться на нее, но Рэндом вдруг сказал:

– Э-э-э нет, подожди еще немного. Рано!

– Рано для чего?.. – начала было я и запнулась.

Потому что вдруг поняла, что он имеет в виду.

И почему вообще Рэндом так колоссально спокоен – да, он объяснил, что его перестали отвлекать чужие мысли, обычно определенно имеющие влияние на его поведение, – но все же, исходя из предыдущего опыта общения с джокером, я подозревала, что, закончив рассказ, он нас просто перемелет в муку за то, что мы убили его Стража Света.

Однако…

Рэндом только хитро щурился из-под широких полей своей дамской шляпы и вертел между пальцами подснежник – много-много подснежников выросло в Зале Совета в тех местах, где еще полчаса назад темнела пролитая кровь.

Что касается моей догадки – то да! Точно! Расширившиеся глаза Лиссая и Дахху, в течение всего рассказа сидевших лицами в сторону Тишь, подтвердили ее. Принц невольно подался вперед, а Смеющийся, кажется, вообще бы всполошенно вскочил на ноги, если бы не спящая Кадия, чья голова покоилась на его коленях.

– Ну ладно, теперь можешь смотреть, Мисс Нетерпеливая! – фыркнул Рэндом и сам с интересом подпер щеки кулаками.

Я тотчас развернулась, чувствуя, как взволнованно бьется сердце.

Почти все фигурные фонари, стоявшие по периметру подиума с инграсилем, умудрились пережить нашу битву целыми и невредимыми. Лишь несколько из них упали и разбились, из-за чего освещение стало еще таинственнее.

Надо сказать, что величественное дерево инграсиль, росшее в центре зала, всегда было таким белым, что, казалось, светилось в сумерках.

Но сейчас оно светилось по-настоящему.

Мертвая госпожа Тишь уже не лежала в его корнях. Лишь угадывался силуэт того, где упала Архимастер – в этом месте не было цветов инграсиля, усыпавших сейчас все вокруг благоухающим ковром.

– Смотрите-смотрите! – возбужденно захлопал в ладоши Рэндом.

Инграсиль стал меняться.

Дерево запульсировало, как сердце, от него поплыл жемчужный туман, дурманящий мысли. Где-то там, под шелками все разгорающегося света, происходило преображение. Ветви мялись и крутились, как ткань в руках мастерицы; потом лепились, будто глина; после – пели, зажигаясь чудом изнутри. И вот…

Минуту спустя инграсиль исчез. Зато посреди подиума стояла Тишь из Дома Внемлющих.

И – в то же время – вовсе не Тишь.

Золотая мантия, короткая стрижка, фигурная скоба на левом глазу – внешне все было как в Запретном квартале, еще до всех битв и ранений сегодняшней ночи. Но у этой Внемлющей внутри как будто жила тишина, а не боль. Ее взгляд, обращенный к нам, был пристальным и спокойным.

– Привет, Страж! – Рэндом пружинисто вскочил с пола и пошел к ней, на ходу поправляя свою непослушную белоснежную челку.

Тишь ничего не ответила. Вероятно, она пока просто не могла говорить. Только смотрела, смотрела вокруг – будто впервые видит мир…

Хотя во многом, наверное, это так и было.