Призрачные рощи

– Я?! Никогда! Все, что в радость, – все в меру! – невнятно возмутилась подруга через мою ладонь.

Мы еще немного похохотали, а потом Смеющийся, чей шарф был таким длинным, что спускался на три ступени вниз, похвастался:

– Мне тоже предложили подарок. Госпожа Марцела хочет поблагодарить меня за помощь: сказала, чтобы я просил более или менее о чем угодно.

– М-м-м, более или менее – обожаю наших политиков! – повеселевшая Кадия сегодня явно была в ударе.

– И о чем же ты попросил? – полюбопытствовала я, приветственно кивнув еще парочке прошедших мимо коллег – сотрудники постепенно сползались в ведомство.

– Если я скажу, вы решите, что я сентиментальный идиот.

– Размечтался!

– Я серьезно.

– Не томи, Дахху!

– Я попросил ее узнать о возможности переводного экзамена для Гординиуса Сая. Он так давно хотел стать Шептуном. Вдруг теперь получится? Все равно он сейчас здесь, а не в Иджикаяне!

Мы торжественно сошлись на том, что Дахху не идиот, а лапочка, что весьма достойно. Хотя мы с Кадией, наверное, все-таки попросили бы что-то для себя.

– Да у меня и так все есть, – отмахнулся Смеющийся. – Все подарки, которые мне нужны, я могу сделать себе только сам, так уж вышло. Ну еще вы можете, – спохватился он. – И Анте, ведь информация – лучший подарок.

– Кстати! – Кадия уже вовсю жевала круассан, что не мешало ей делиться новостями: – Принц Лиссай сегодня ночью вытащил Давьера из Святилища. Тот изволил наконец-то прийти в себя!

– А ты откуда знаешь? – опешили мы с Дахху.

– Не поверите: Анте пришел ко мне с утра пораньше и попросил одолжить ему рамбловскую рубаху. Ту, волшебную, чешуйчатую, которую Тинави в том году притащила.

– Зачем она ему?!

– Ой, там есть одна забавная история… Но я когда-нибудь потом вам ее расскажу.

Тут у нас за спинами, в главном холле Иноземного ведомства, двери в которое были открыты по случаю превосходной погоды, зазвенел гонг, объявляющий начало рабочего дня.

Я попрощалась с друзьями и вприпрыжку поскакала наверх.

На втором этаже я столкнулась с камераром Варроком Хасилиусом: он сосредоточенно устанавливал на месте бывшей статуи бокки-с-фонарем новую скульптуру в виде дриады.

– Хей-хей, Варрок! – Я хотела пойти дальше, но камерар остановил меня величественным жестом:

– Помните, мы с вами говорили о скульптурах, Тинави?

– Еще бы!

– Они больше не оживают. Ни сами, ни по Просьбе.

– Ого… А почему? – расстроилась я. – Неужели тот источник, который усилился осенью, теперь иссяк?

– Именно так, – как всегда флегматично, кивнул Хасилиус.

И вдруг меня пронзило подозрение… Ведь оживали скульптуры с символом в виде спирали. А у госпожи Тишь такой же символ был на пластине, закрывающей левый глаз. Как раз осенью Ходящая получила силу от Рэндома, а два дня назад, по сути, погибла… Или сменила форму? Или покинула нашу вселенную? Прах его знает, как это надо назвать, но явно сходится одно к одному! Хотя… Варрок говорил, что символу на скульптурах как минимум триста лет…

Я в замешательстве уставилась на камерара Хасилиуса. С одной стороны, мне зверски хотелось рассказать ему о своей гипотезе, а с другой – это все были не мои тайны. Да-да, как обычно. Шью себе платья из чужих загадок – вот такая у меня Страждущая мода!

Но тут вдруг сам Варрок подошел поближе и, понизив голос, так же флегматично, как обычно, сказал:

– Я не должен был делать этого, но я выяснил, кто вложил магию в скульптуры. Это был один из первых Архимастеров Теневого ведомства. Дальше секрет статуй, как и их энергетическая привязка, передавался от Архимастера к Архимастеру на случай, если одному из них однажды понадобится помощь. Но они всегда были слишком горды и не считали этот секрет достойным внимания. Поэтому он постепенно ушел от них. А теперь ушел окончательно. Статуи уснули навсегда, и больше ничто не потревожит их покой – ни просьба, ни ярость, ни случайность.

– Это грустная история, Варрок…

– Это красивая история, Тинави из Дома Страждущих, – возразил камерар и вернулся к работе.

А в нашем совмещенном тридцать втором дефис тридцать третьем кабинете уже сидел Полынь – как обычно, на своем любимом подоконнике, возле апельсинового дерева. По шкафам разгуливал Плюмик – миниатюрная совушка Полыни, которого Ловчий на целый месяц одалживал своему брату Вереску для путешествия в Кнассию. Увидев меня, Плюмик издал то ли приветственный, то ли боевой клич и зачем-то зарылся в коробку с уликами.

– Хей! – подняв голову, поздоровался его хозяин.

На коленях Ловчий держал папку с документами, в которые что-то вписывал, от старательности высунув язык. Рядом с ним в утреннем свете переливалась великолепная жестяная коробка, разукрашенная птицами и цветами. Она была открыта – внутри, на вощеной бумаге, рядами лежали эклеры. Базиликовые, сырные, черничные, чайные, шоколадные… Хм. Где-то я такие уже видела.

– Хей-хей! Доброе утро! – Я плюхнулась в свое любимое фиолетовое кресло. – Что делаешь?

– Ты не поверишь! – Ловчий хмыкнул: – Оцениваю предложенный мне список сотрудников для спецкоманды.

– Ого! И как там?

– Неплохо! Но я хочу попросить нам другого Свидетеля Смерти.