Призрачные страницы истории

А еще примерно через месяц в апреле 1571 г. английские таможенники задержали в Дувре молодого фламандца Шарля Байи, состоявшего в штате шотландского посольства. Он бегло говорил по-английски, умело принимал любое обличье и легко обходил бдительность таможенных властей. Но на этот раз удача изменила фламандцу. Его багаж был подвергнут тщательному досмотру, и в нем обнаружено мятежное, по критерием того времени, сочинение, изданное во Фландрии, и какие-то бумаги с зашифрованным текстом. Имена адресатов были закодированы цифрами 30 и 40. При допросе Байи уверял, что его просто попросили доставить письма, о содержании которых ему ничего не известно, не знает он также, кто скрывается под цифрами 30 и 40. Однако при более детальном обыске выяснилось, что Байи лгал — при нем нашли шифр к привезенной им корреспонденции. Но имена адресатов, обозначенных цифрами, так и оставались невыясненными.

Политическая обстановка в стране в этот момент была очень напряженной. В северных графствах было недавно подавлено католическое восстание, главари которого предполагали свергнуть Елизавету и возвести на английский престол шотландскую королеву Марию Стюарт, которая после вооруженного столкновения со своими мятежными поданными бежала в Англию и содержалась там под арестом. Сторону Марии тайно принял один из самых знатных английских аристократов — Томас Говард, Четвертый герцог Норфолк. О его деде и прадеде уже говорилось выше в связи с их возможной ролью в убийствах сыновей Эдуарда IV, отец же его, известный поэт граф Серрей был казнен в правление Генриха VIII. Норфолк, который был родней английской королеве (ее мать Анна Болейн была из рода Говардов), рассчитывал, женившись на Марии, занять шотландский, а может быть, и английский престол. Узнав об этих планах, разгневанная Елизавета приказала посадить герцога в Тауэр, а потом перевела его под домашний арест (против Норфолка не было прямых улик). Но он, оставаясь протестантом, стал вместе с Марией Стюарт центром притяжения для католических сил, враждебных Елизавете.

Формально Мария Стюарт еще признавалась королевой Шотландии и у нее даже, как мы знаем, имелся посол при английском дворе, епископ Джон Лесли. Сочинение этого самого Лесли, недвусмысленно обосновывавшее притязания Марии Стюарт на английскую корону, и нашли, помимо шифрованной корреспонденции, в багаже Шарля Байи. При допросе фламандца губернатором южных портов сэром Уильямом Кобгемом присутствовал его брат Томас, тайно принявший католичество. Байи успел обменяться с ним многозначительными взглядами. Уильям Кобгем, не теряя времени, поспешил с захваченными бумагами к главному королевскому министру Уильяму Сесилу, лорду Берли. Однако по дороге Томас Кобгем заявил брату, что если бумаги попадут в руки властей, герцог Норфолк — конченный человек, и умолял не торопиться с их передачей Сесилу. Уильям Кобгем заколебался, сообразив, что в бумагах содержались сведения о заговоре, организованном итальянским банкиром Ридольфи, с которым сам губернатор был ранее связан; и, опасаясь, как бы эта связь не выплыла наружу, Кобгем решил, что предавать конфискованную корреспонденцию правительству явно не в его интересах и даже представляет для него серьезную угрозу. Но скрыть свою добычу от Сесила, который все равно через его многочисленных шпионов узнал бы о перехваченной переписке, было еще опаснее. Не зная, что предпринять, Кобгем, в конце концов, пошел на хитрость. Корреспонденция была спешно отослана послу Марии Стюарт епископу Лесли, к штату которого принадлежал Байи, с вежливой просьбой явиться на следующий день к губернатору и вместе с ним прочесть полученные письма. Иначе говоря, Лесли получил время для подмены бумаг.

Епископ сразу же ринулся к испанскому послу дону Герау Деспесу. Началась лихорадочная работа. Письма, которые привез Байи, были подменены другими, написанными тем же шифром. Для придания правдоподобия в текст подложных писем были включены многочисленные выпады против Елизаветы, но опущено все, что могло навести на мысль о существовании антиправительственного заговора. В пакет была даже вложена часть настоящих писем, не содержащих компрометирующих сведений. Подлинные же письма были отправлены тем, кому они были адресованы, — прежде всего герцогу, Норфолку. Теперь Кобгем мог послать фальшивую переписку лорду Берли, а Лесли, играя свою роль, даже потребовал возвращения адресованных ему писем, на которые распространялась неприкосновенность дипломатической корреспонденции.