Призрачный клинок. Книга первая. Том 2

– Матушка, прошу, – Куинн игриво шлепнула по рукам, державшимся за воротник. – Ради Норн, я взрослая женщина.

– Ты всегда будешь моей чудесной малышкой, – Мадлен невозмутимо продолжила хлопотать и вынула ожерелье, которое Куинн спрятала под рубашку.

Золото подвески сверкнуло в лучах солнца, и она вздрогнула, немного удивившись. Она столько лет носила ожерелье, что иногда забывала, что оно висит на шее. Оно стало такой же частью ее, как локон волос или ноготь, и Куинн редко о нем думала.

Старлинги носили такие с самого рождения и до самой смерти.

Под изображением феникса на тяжелой подвеске был выгравирован девиз их рода, безжалостный и одновременно элегантный.

Зло погибает у наших ног.

Герб Старлингов тяжело повис на цепочке, Мадлен стала полировать его своим рукавом.

– Что тебя беспокоит, милая?

– Ничего, – солгала Куинн.

Мать фыркнула и стала сильнее тереть пятно на фениксе посреди фиолетового гербового щита.

– Ты можешь обмануть отца, но не меня.

Улыбка сошла с лица Куинн. В голове пронеслась тысяча вопросов, но она не посмела задать ни один из них.

– Ничего. Правда.

– Хм-м, – мать недоверчиво поджала губы. – Знаешь, где мы?

Куинн растерянно нахмурилась.

– В южной башне.

Мастерица маскировки кивнула.

– А этот балкон? Ты его узнаешь?

– Матушка, к чему вы клоните?

Женщина нетерпеливо вздохнула.

– За все время, что ты провела в этой крепости, ты поднималась на этот балкон всего семь раз, – мать понимающе приподняла одну бровь и кивнула на воду. – Ты приходишь сюда, когда у тебя случаются поражения, моя дорогая. Ты приходишь сюда, когда оставляешь крест на этом своем проклятом столе.

Куинн простонала и провела рукой по волосам. Ветер сдул несколько рыжих прядей ей на лицо, и она, отвернувшись, оперлась предплечьями о перила.

– Все настолько очевидно?

– Только для меня.

– Что мне тогда делать? – тихо спросила она. – Если я проиграю?

Мадлен разочарованно зацокала.

– Куинн, детка, Старлинги не проигрывают.

– Матушка, на этот раз все иначе…

– Ты Старлинг, детка, а мы никогда не сдаемся, – маскировщица потянула Куинн за плечо и нежно развернула ее. Решительно сведя брови, она подняла герб Старлингов на шее Куинн, чтобы придать веса своим словам. – Даже когда мы проигрываем, даже когда совершаем ошибки, мы не сдаемся. Это был самый первый урок, который преподал мне твой отец много лет назад. Я отказывала ему раз за разом, но он не бросал попыток добиться моей руки.

Мать усмехнулась, Куинн при упоминании отца облокотилась о перила. Раньше то, как он ухаживал за матерью, казалось ей очень романтичным, но теперь она сомневалась во всем, что он когда-либо делал.

Возможно, Мадлен была для него лишь очередной победой: не более чем сильной женщиной, которую он хотел завоевать.

– Послушай меня, моя милая, – мать прижала ладонь к спине Куинн, говоря тихим, спокойным голосом. – И успех, и поражение рассказывают нам что-то о нас самих. Иногда проигрыш учит нас большему, чем победа. Что бы ни случилось после этого твоего задания, ждет ли тебя успех или поражение, – ты выйдешь из этого обновленной. Более сильной.

Пока Куинн раздумывала над этим советом, с озера подул сильный порыв ветра. Его дыхание принесло с собой сладкий аромат жимолости откуда-то неподалеку.

Поражения всегда были для нее следами позора, вырезанными на столе в ее спальне, чтобы напомнить о том, что нужно стараться лучше. Это всегда подстегивало ее жажду к самосовершенствованию. Возможно, однако, если снова взглянуть на то, что она когда-то попыталась забыть, в каждом поражении можно было увидеть крупицы мудрости.

– К тому же ты не одна, – Мадлен снова подняла герб, висящий на шее Куинн. – Пока ты носишь это, ты носишь в себе огонь кровных уз Старлингов. Держись за них крепче и помни: ты одна из нас. Доверяй себе, любовь моя. Ты всегда знаешь, что делать, даже если не осталось никакой надежды. Меня всегда это в тебе восхищало.

Уголки губ Куинн тронула легкая улыбка. Она взяла мать за руку, и они обе прислушались к звукам волн.

– Спасибо.

– А теперь отправляйся и закончи поручение, которое тебе дал отец, – Мадлен играла прядями рыжих волос у лица Куинн. – И, ради Норн, ничего мне об этом не рассказывай. Ты пугаешь меня до беспамятства каждый раз, когда возвращаешься с очередной историей о том, как чуть не погибла в бою против какого-нибудь зверя, преступника или кого-нибудь еще.

– Да, мэм, – Куинн нехотя прочистила горло, и между женщинами повисло неловкое молчание. Мадлен потерла глаза.

– Ты уже оказывалась на волоске от…

– Вы велели мне не рассказывать вам о таких вещах, помните?

Маскировщица фыркнула.

– Скоро у меня из-за тебя будет столько седых волос, что их не смогут скрыть даже чары маскировки. Вот увидишь, Куинн. Так и будет.

Мать поцеловала ее в щеку, и ее сатиновые юбки зашуршали по каменному балкону, когда она вернулась на лестницу. Когда ее светлые волосы исчезли из виду, Куинн обхватила руками перила и уставилась на воду.

Теперь она прекрасно знала, что должна сделать.