Призрачный маяк

— Мы должны вам кое-что сообщить… — произнес Патрик и выругался про себя. — Бертиль Мелльберг собрал пресс-конференцию сегодня утром, так что эта информация появится сегодня в газетах.

В подтверждение его слов в дверях возникла секретарша. Выражение лица у нее было испуганное.

— Не знаю, в чем дело, Эрлинг, но нам обрывают телефоны. Разные газеты хотят с тобой поговорить. Особенно «Афтонбладет» и «ГТ» — требуют соединить с тобой немедленно.

— Боже мой! — схватился за голову Эрлинг. На лбу у него выступили капли пота.

— Мы можем только посоветовать вам говорить им как можно меньше. Мне жаль, что пресса оказалась втянута на столь ранней стадии расследования, но я никак не мог этому помешать.

Голос его был полон горечи, но Эрлинг ни на что не реагировал, кроме собственных панических мыслей.

— Я должен ответить на звонки, — пробормотал он, раскачиваясь в кресле взад-вперед. — Нужно спасать ситуацию… но наркоман в коммуне… как я объясню это людям?

Патрик с Йостой поняли, что от него толку сегодня не будет, и поднялись:

— Мы хотели бы поговорить с другими сотрудниками.

Эрлинг поднял глаза.

— Конечно, поговорите. А сейчас прошу меня извинить. Мне нужно ответить на звонки. — Он вытер пот со лба носовым платком.

Полицейские вышли и постучались в соседний кабинет.

— Входите, — прочирикала Гунилла, явно и понятия не имевшая о разразившемся хаосе.

— Можно задать вам пару вопросов? — спросил Патрик.

Женщина кивнула. Лицо у нее помрачнело.

— Зачем меня так пугать… Это же касается Матса. Вы что-нибудь выяснили?

Патрик с Йостой снова переглянулись, не зная, с чего начать.

— У нас есть вопросы о Матсе, — начал Йоста, нервно постукивая ногой по полу.

— Спрашивайте, — улыбнулась Гунилла.

Она относилась к разряду оптимистов, всегда пребывавших в прекрасном настроении. Такие люди могли порядочно бесить, особенно в семь утра, до того, как Йоста выпьет свой первый кофе. Сам он в это время пребывал в дурном настроении. Но, к счастью, его жена страдала тем же недугом, так что по утрам они оставляли друг друга в покое.

— Вчера группу школьников доставили в больницу после того, как те попробовали найденный в помойке кокаин, — сообщил Патрик. — Может, вы слышали об этом происшествии?

— Да, это ужасно. Но ведь все обошлось?

— Да, они идут на поправку. Однако оказалось, что этот наркотик связан с расследованием.

— Связан? — Гунилла переводила взгляд с Патрика на Йосту и обратно. Глаза у нее были как у любопытной белки.

— Да, мы обнаружили связь между Матсом Сверином и кокаином, — официальным тоном произнес Патрик. Он всегда прибегал к канцеляризмам, когда нервничал. А эта ситуация заставляла его нервничать. Но, наверное, будет лучше, если коллеги Матса узнают об этом от него, чем прочитают в газетах.

— Я не понимаю…

— Мы полагаем, что Матс имел отношение к наркотикам, — Йоста опустил глаза.

— Матс? — пискнула Гунилла. — Не может быть. Вы хотите сказать, что Матс…

— Обстоятельства нам неизвестны. Поэтому мы здесь. Чтобы спросить, не замечали ли вы ничего странного.

— Странного? — повторила Гунилла. Патрик заметил, что она возмущена. — Матс был милейшим человеком. Я и представить не могу, чтобы он… нет, это абсолютно исключено.

— В его поведении было что-то странное? Вы ничего не замечали?

Патрик чувствовал, что хватается за соломинку.

— Матс был добрым и искренним человеком. Он бы в жизни не прикоснулся к наркотикам. — Гунилла сопроводила свою фразу стуком ручки об стол, чтобы подчеркнуть важность своих слов.

— Мне жаль, но мы были вынуждены задать эти вопросы, — извинился Йоста.

Патрик поднялся. Гунилла провожала их рассерженным взглядом.

Часом позже они вышли из офиса, поговорив с другими коллегами. Реакция у всех была одна и та же: никто и подумать не мог, что Матс имел отношение к наркотикам.

— Это подтверждает мое мнение о нем. А ведь мы даже не были знакомы, — высказался Патрик, садясь в машину.

— Сейчас будет самое худшее.

— Знаю, — вздохнул Хедстрём, заводя мотор.

* * *

Он их нашел. Она осознавала это так же, как осознавала и то, что им некуда бежать. Все варианты спасения уже опробованы. Одним ударом ее надежда на безопасность оказалась разрушенной. Достаточно было одной открытки без текста и отправителя, но с почтовым штампом Швеции. Мадлен понимала, что будущего у нее не будет. Дрожащей рукой она поднесла к глазам открытку, на которой были только ее имя и новый адрес. Слова были не нужны. Достаточно было изображения на открытке.

Мадлен медленно подошла к окну. Во дворе играли Кевин с Вильдой, не догадываясь о том, что их ждет. Мадлен скомкала открытку потной рукой. Нужно принять решение. У детей такой счастливый вид. Испуг начал исчезать из их глаз, хотя Мадлен знала, что он останется там на всю жизнь. Они видели слишком многое. Это невозможно исцелить любовью. А теперь все уничтожено. Переезд в Данию был ее последним средством, последней надеждой на новую жизнь. Оставив Швецию, оставив его, она хотела смотреть только вперед. Но прошлое настигло ее и здесь…