Призрачный маяк

Мадлен прижалась лбом к холодному стеклу. Из окна ей видно было, как Кевин помогает Вильде забраться на горку. Может, она совершила ошибку, позволив ему взять на себя роль мужчины в семье? Ему ведь только восемь лет. Но для него эта роль оказалась такой естественной. Кевин с гордостью заявлял, что заботится о своих девочках, как он их называл. Мальчик поправил челку, упавшую на глаза. Внешне он был похож на отца, но сердце унаследовал от нее. Ее слабость, как тот говорил ей перед ударом. Мадлен начала биться о стекло. Она ощущала полную безнадежность. Сильнее и сильнее билась она о стекло. Знакомая боль приносила странное успокоение. Она выпустила открытку с изображением орла, парящего в небе. Во дворе Вильда с визгом скатилась вниз с горки.

Фьельбака, 1871 год

— Как у вас дела на острове? Вам там не одиноко? — Дагмар вопросительно посмотрела на Эмели и Карла, застывших на диване напротив нее.[10] Тонкая фарфоровая чашечка странно смотрелась в грубой лапе Карла, но Эмели держала свою весьма изящно.

— Что поделаешь, — ответил Карл, не глядя на Эмели. — Маяки всегда расположены в изоляции, но мы справляемся. Вы же в курсе.

Эмели стало стыдно за грубый тон, которым Карл говорил с тетушкой. Эмели всегда учили уважать старших. И Дагмар понравилась ей с первого взгляда. К тому же раньше она тоже была женой смотрителя маяка и знала, как живется Эмели на острове. Ее муж, дядя Карла, работал на маяке много лет. Отец Карла унаследовал живодерню. Младший же брат сам мог выбирать свою дорогу в жизни. Он был героем для Карла. И это его пример вдохновил его стать моряком. Об этом Карл рассказал Эмели в то время, когда он еще с ней разговаривал. Но дяди Аллана больше не было в живых. И Дагмар жила одна в маленьком домике рядом с парком в деревне.

— Я в курсе, — протянула Дагмар. — Ты знал, на что идешь, потому что слышал немало историй от Аллана. Но знала ли Эмели, на что идет?

— Она моя жена, и ее долг — повиноваться мне.

Эмели было стыдно за его поведение. На глаза набежали слезы. Но Дагмар только выгнула брови.

— Я слышала от священника, что ты хорошо заботишься о доме, — обратилась она к Эмели.

— Спасибо. Мне приятно это слышать, — тихо ответила женщина и склонила голову, чтобы скрыть румянец смущения. Она сделала глоток крепкого и вкусного кофе. Нечасто ей доводилось пить хороший кофе. Карл с Юлианом экономили на нем деньги, которые были нужны им для пивной, с горечью подумала Эмели.

— А как у вас дела с помощником? Он хорошо работает? Порядочный ли парень? Нам с Алланом разные доставались.

— Он хорошо работает. — Карл резко поставил чашку на пол, фарфор звякнул. — Не правда ли, Эмели?

— Да, — пробормотала она, не поднимая глаз.

— Как ты его нашел, Карл? По рекомендации, я надеюсь. А то этим объявлениям в газетах нельзя доверять.

— У Юлиана очень хорошая репутация, и не зря.

Эмели удивленно взглянула на мужа. Они с Юлианом много лет работали вместе на корабле. Она сделала такой вывод из их разговоров. Почему муж не сообщил об этом тетушке? Перед ее мысленным взором встали черные глаза Юлиана, полные ненависти, и она невольно вздрогнула. Это не ускользнуло от Дагмар.

— Ты сегодня записана к доктору Альбректсону, — сообщила она.

Эмели кивнула.

— Я пойду туда потом, чтобы удостовериться, что с малышом все хорошо. Или с малышкой.

— Судя по животу, это мальчик, — с теплотой в голосе сказала Дагмар. Взгляд ее замер на круглом животе гостьи.

— У вас есть дети? Карл ничего мне не рассказывал, — произнесла Эмели. Ей не терпелось поговорить о чуде, происходящем в ней, с кем-то, кто уже пережил подобное. Но она тут же получила удар локтем в бок.

— Не лезь с вопросами! — прошипел Карл.

Дагмар подняла руку в успокаивающем жесте. В глазах у нее появилась грусть.

— Три раза я оказывалась в этом блаженном положении, но Бог не дал мне радости увидеть моих малышей. Они все на небе. — Она подняла глаза к потолку. Видно было, что на Бога она не гневается.

— Простите меня… — Эмели не знала, что сказать. Как она могла быть такой бесцеремонной?

— Ничего страшного, милая, — ответила Дагмар.

Импульсивно она наклонилась вперед и накрыла ладонь Эмели своей. Ту так давно никто не касался, что она чуть не разрыдалась. Только суровый взгляд Карла заставил ее взять себя в руки. Они сидели молча некоторое время. И Эмели чувствовала, как пожилая дама всматривается в нее и видит все — хаос, темноту… Рука, лежавшая поверх ее руки, была старческой, сухощавой, вся в мозолях от тяжелой работы, но для Эмели это была самая красивая рука в мире. Все в Дагмар казалось ей прекрасным — ее узкое лицо все в морщинах от улыбок, седые волосы, собранные в узел, которые, судя по всему, по-прежнему доставали ей до талии.

— Ты плохо знаешь деревню. Так что я, пожалуй, провожу тебя к доктору, — сказала наконец Дагмар, убирая руку.

Карл сразу начал протестовать:

— Я найду дорогу. Тетушке не нужно волноваться.

— Мне это не составит никакого труда, — Дагмар смело встретила взгляд Карла. Эмели поняла, что между ними разыгрывается борьба за власть, и под конец Карл сдался.