Призрачный мир

Сущность, обитавшая в районе головы, перестала ощущаться. Олегу показалось, что слегка качнулась дверь справа, но он не был уверен. Он прислушался к своему дыханию. Для такого плохого общего самочувствия оно было слишком ровным.

— Как сегодня самогон? — всплыло воспоминание. Катька слишком мило спросила его.

— У твоего эрекция, — тоже ее голос.

Она ли сидела на нем ночью? Вроде как спасибо. Неудобно перед Гочей, но теперь что говорить? Тем более, где они сейчас с Гочей? А не могла ли Катька над супругом и им так поиздеваться? Отомстить за что-то? Или сам Гоча, увидев его с Катькой?

Смартфон все еще был в руке. Олег снова его включил, и поднял, насколько можно было, вверх, но сигнала не появилось. Он подержал его так некоторое время в надежде, но сигнал не появился. В верхней части экрана отражалось непрочитанное сообщение в Вотсап. Если нет сигнала, то оно уже получено? Олег нажал на него и нет… Мутная картинка без интернета не проявилась. Оно было от Олега.

— Я его отправил?

Олег не мог вспомнить.

— Переписка! Ее нужно проверить.

Он перешел в беседу с собой.

— Ну что там у Иванова еще осталось?

— «Иванов», — его так называла только бывшая жена. А расстались они не хорошо. Олег не гнушался изменять ей и особо не старался скрыть. Она ушла со скандалом. Обещала отомстить. Но он не придал тогда особого значения ее словам.

— Дурак!

Следующее сообщение.

— Сардельки жарить будем?

— Блин, я, кажется, порезалась, пока ногу отрезала.

Сообщения дополнялись фотографиями, от которых Олег застонал.

Его жена держит отрезанный пенис Гочи. Она улыбается снимая сэлфи. Гоча без рук. Гоча без рук и ног. Он жив. Он корчится. Жена Олега с молотком и гвоздями, а затем прибитые к полу ягодицы.

Промеж сообщений его супруги идут ничем не отличающиеся фото с телефона Гочи. Катька с большим секатором, приставленным к его — Олега пенису. Ноги еще на месте, но это лишь время. Вот она. Фото, где его ноги лежат отдельно. Правая рука и две ноги. Левая рука осталась на месте, но ее прибили несколькими гвоздями. Причина, почему ее было так сложно поднять. Ему пришлось бороться с силой разрываемых мышц. Фото, на котором я вижу свой живот, на котором не осталось ни одной мышцы. Олег поднимает руку, но не решается прикоснуться к нему. И одно из последних. Катька все-таки более извращенка, чем моя бывшая. У него нет черепа выше бровей. Эта фотография заставляет Олега затрястись от эмоций. Теперь боль уже не играет никакой роли. Она наступает целиком.

Катька работает анестезиологом. Мысль приходит в тот момент, когда он видит фото, где пока еще целому Олегу делают инъекцию. Причина отсутствия боли. Все на своих местах.

Месть.

Месть Олегу за измены и развод.

Месть Гоче. За что?

Да он тоже не был хорошим мужем.

Я даже, кажется, оправдываю их за то, что сделали с нами. Мы хотя бы не чувствовали боли.

Но я еще жив. Не знаю насчет Гочи. Надеюсь, ему повезло больше, и он уже отправился на тот свет.

— Ну как тебе самогон?

Олег слышит эту фразу не в воспоминаниях. Справа раздаются мягкие женские шаги, и в зоне его зрения появляется Катька. На ней белый в кровавых подтеках медицинский халат, который подчеркивает ее сексуальную фигуру. Она подходит близко и встает, слегка расставив ноги, так, что Олеги видна ее промежность. Белье отсутствует, и Олег чувствует эрекцию в отсутствующем органе. Это странное чувство.

— Извини, я погорячилась.

Она звонко смеется, заметив его подергивания таза. Смех не звучит совершенно естественно. Нет ни намека на сумасшествие.

— Сууука, — пытается произнести Олег, но не получается.

— Извини. Его тоже нет, — она показала язык.

Действие обезболивающих уже прекратилось, и теперь все тело это одна единая боль. Ноющая, режущая, колющая. Поверх этого давит особым грузом чувство беспомощности.

Стук каблуков и рядом появляется бывшая Олега.

— Милый, тебе к лицу твоя укороченная версия, — она тоже смеется.

Катерина наклоняется, чтобы забрать телефон. Олег пытается не выпускать его из рук, но сил против здоровой женщины нет.

— Прощайте, — говорит Катька, — если соберетесь бухать, то дружок в соседней комнате.

Бывшая прыскает со смеху.

— И мы оставим двери открытыми. Это старая зимовка охотников. Сейчас не сезон. Но лес полон животных.

Она посылает мне воздушный поцелуй и женщины скрываются за дверью.

Шум машины растворяется в тихом шепоте леса, окутавшему Олега через открытые двери. Но улице ранняя весна, поэтому холод начал понемногу остужать протопленный дом и добираться до останков еще все осознающих тел.

Олег очнулся от тихого шороха. Вокруг полная темнота. Сущностей несколько, но теперь он уверен, что они существуют. Они рычат и подходят. Первые укусы, которые от чувствует уже в полной мере, без действия обезболивающих.

Последнее, что Олег вспомнил это обнаженная женская спина.

Пепел.

Как же тихо. Здесь всегда тихо.

Если бы не редкие потрескивания стволов деревьев, раскачиваемых осенним ветром, то вообще можно было сойти с ума от тишины.