Призрачный мост Матиара

— О нормальной. Не показушной, как у твоей швабры, готовой мать родную продать, лишь бы ты по головке погладил. А когда любят, не теряя себя! Когда любовь не ослепляет, не мешает правильно оценивать поступки человека и помогает уберечь его от ошибки.

— Ошибки?! — буквально выплюнул Лачев.

Волк вздохнул:

— Ты винишь Даню за её помощь мне, но если бы ситуация повернулась по-другому и ты оказался в моих руках на моей территории, она спасала бы тебя. Это же Данька, по-другому она бы не смогла. Вспомни, как она изводилась из-за матери, из-за меня, сейчас из-за тебя изводится…

Вмешался Тестимун, обеспокоенный их долгим разговором:

— Волк, бежал бы ты к своему альфе!

— Свалил с горизонта, Тестимун! — резанул Гилмор. — Подсунул дружку бывшую и рад?

— Она всяко лучше твоей подстилки. Что, попользовали куколку всей стаей?!

Лачева неприятно кольнули слова друга. А оборотень сразу зарычал:

— За это можно и по зубам получить, некр!

Тестимун вскинул голову, но вмешался ткач:

— Хватит!

Гилмор понял, что он собирается уходить и заторопился:

— Лачев, опомнись! Вы можете быть счастливыми! ТЫ можешь быть счастливым с Даней. Она действительно тебя любит. Будь это капризом маленькой девочки, нас бы здесь не было. Думаешь, меня устраивает твоя физиономия под боком у стаи, зная ваш интерес к Ледяным волкам?! Да я бы с большим удовольствием хотел видеть с ней кого-то понадёжнее, чем некромант.

Всё, что Лачев так тщательно сдерживал в себе, Гилмор вскрыл как загноившуюся рану. Горация трясло от нахлынувших воспоминаний и пережитых чувств, которые, словно затяжная болезнь, не давали ему свободно дышать, лишали радости жизни.

— Ты считаешь некромантов злом? Тогда почему ты не остановил меня, когда я вытаскивал Даниэль из Граней? Ведь ты знал, что я дам Лихоманке замену! Ту занюханную престарелую проститутку!.. Потому что на кону стояла жизнь Дани, правда? Ради спасения своих близких мы пойдём на всё, даже на поклон к чёрту!

И Гилмор вдруг мягко улыбнулся:

— Вот и ответ на твой вопрос, Гораций. Ты сам только что ответил, почему Даня предала тебя? Потому что я для неё — близкий человек, я — её семья. Как и ты! Поэтому уйми свою гордость и хотя бы выслушай её… — он замолчал на секунду, потому что подскочила Грейс и схватила колдуна за руку. Волк брезгливо усмехнулся: — Если настолько свихнулся, что всё-таки поведёшь к алтарю эту куклу, которая всунулась в твою жизнь, пока ты изводишься по другой. Ни одна уважающая себя женщина не выйдет замуж, зная, что её жених любит другую. А эта… пресмыкается перед тобой так, что ничего, кроме омерзения, к ней испытывать нельзя.

— Что ты понимаешь в любви, животное?! Я всё отдам ради своего любимого.

— Угу! — кивнул волк. — А начала с самоуважения и чувства собственного достоинства.

— Заткнись! — прошипела некромантка и повернулась к жениху: — Гор, сделай, что-нибудь, он оскорбляет меня, твою невесту!

Но Лачев не обратил внимания на неё, он слушал Родика, не мог не слушать.

— …Наша тихая, скромная Данька, едва с ума не сошла, узнав, что ты собираешься жениться на другой. Не испугалась Виттура. Дошла до альфы, торговалась с ним с упорством гномов, лишь бы попасть сюда. А теперь представь её свадьбу с другим! В постели с другим! Что кто-то другой сделает то, на что ты так и не решился. Что тогда с тобой будет?!

Гораций отвернулся. Это был его самый страшный кошмар. Только не чужой мужчина, в его кошмарах был именно Родик Гилмор. Именно он своими лапами ласкал нежное тело, касался гладкой кожи…

— …Всё это время я оберегал Дани от других.

— …

— Все знали, что если сунутся к ней, будут иметь дело со мной. Но ты должен знать, у меня уже просили разрешения на неё. Я отказал. Берёг для тебя. Если ты сейчас уйдёшь, я дам этому мужчине своё добро.

Нейл фыркнул:

— И кто же этот счастливчик? Какой-нибудь полукровка, как и она?

— Нет, — Гилмор смотрел на Горация. — Мой лучший ученик — Владий Арлаг.

Тестимун перестал лыбиться.

— Врёшь! Арлаг — сын альфы и сам будущий альфа Рыжих. Он никогда не выбрал бы себе в пару человека.

— Владий не намерен возвращаться в пустыню и возглавлять Рыжую стаю.

Министр уже отвлёкся на эту интересную в политическом плане новость. А Лачева начало потряхивать. Он помнил второго бету Виттура, встречался с ним когда-то и даже висел в его руках с пережатым горлом, когда случайно ранил волчицу, за которую отвечал Арлаг. Сильный оборотень! Ревность, подобно кислоте, выедала внутренности. Мужчина зажмурился. Грейс обняла его, успокаивающе поглаживая по окаменевшей спине:

— Давай уйдём отсюда!

Этого больше всего хотел и сам Лачев — уйти, не видеть всех этих лиц, которые смотрели на него с жадным интересом, ожидая срыва. А он не мог больше удерживать безразличную маску на лице. Ему нужна была передышка, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. И Гораций согласно кивнул.

Оборотень с кривой улыбкой смотрел вслед некроманту. Что ж, он сделал что мог.

Грейс рвалась пойти к нему, но колдун был непреклонен:

— Ты идёшь домой.

— Мой дом там, где ты!

Мужчина убрал её руки со своей шеи и наколдовал Иглу:

— Увидимся завтра!