Призрачный огонь

Он выбежал на берег и принялся искать путь наверх среди спутанных кустов у подножия утеса.

- Он должен быть где-то здесь. - Тео выругался. Луна скрылась за облаком, сделав пейзаж почти непроглядным. Он не осмеливался зажечь свет.

- Нам пора идти, Сиумо” - предупредил Моисей.

Облако отодвинулось, как занавес в театре, оставив Тео и Моисея наедине с полным сиянием луны. В его свете, в дальнем углу пляжа, Тео увидел плоский каменный подоконник, похожий на лестницу, ведущую к утесам. Он сделал шаг в его сторону.

- Стой!”- сказал голос на французском языке.

Первым побуждением Тео было схватить свой томагавк, но он сдержался. Взять оружие было бы последним шагом, который он когда-либо сделал, приглашая французов открыть огонь.

Он поднял руки и медленно повернулся. - “Ami, ami!- крикнул он, естественно переходя на пиджин-френч абенаков.

Шестеро солдат уставились на него в ответ. У всех были подняты мушкеты, нацеленные на него и Моисея.

- “Что ты здесь делаешь?- сказал их сержант.

Моисей изобразил надменную невинность. - Шеф, пошлите нас сюда. Скажем, есть лодки, которые нужно защищать.”

Сержант немного расслабился. Он почувствовал запах бренди на одежде индейцев и догадался, что они напились и покинули свои посты. - Конвой с продовольствием отбыл полчаса назад. А ты из какого племени? Оттава?”

- “Абенаки.”

“Какой пароль?”

Тео почувствовал на себе взгляды солдат. Колебание было бы фатальным. - Vive le roi!- с энтузиазмом воскликнул он. Моисей присоединился к нему.

Сержант кивнул - “И ваш шеф послал вас сюда?”

- “Да.”

Сержант снова кивнул. А потом вдруг - "Хватай их.”

Четверо солдат двинулись вперед. Двое остались позади, целясь из мушкетов в сердца Тео и Моисея.

У Тео было мгновение, чтобы принять решение. Солдаты выглядели крепкими, закаленными ветеранами сурового пограничья. Но они с Моисеем были воинами - в честном бою Тео поддержал бы их даже при соотношении три к одному.

Это будет нечестный бой. Оружие об этом позаботилось. Оружие было слишком далеко, чтобы Тео успел отскочить в сторону, и слишком близко, чтобы промахнуться. Даже если он использовал одного из солдат в качестве щита, все равно оставался второй мушкет.

Тень сомнения на лице сержанта убедила Тео. Но они этого не знали. С одной стороны, они обнаружили двух мужчин, прячущихся за их обороной. С другой стороны, они были похожи на индейцев абенаки, которые говорили по-французски и пахли бренди. Все это сбивало с толку - слишком сложно для простого сержанта.

А если они отведут его в форт, кто знает, что может обнаружить Тео? Он будет внимательно следить за огневыми точками и надеяться, что сможет сбежать. Тео запротестовал, но не сопротивлялся. Солдаты окружили его и повели прочь, держа на острие штыка.

•••

Констанция никак не могла уснуть. Каждый кошмар из ее прошлого, казалось, ожил. Форт напомнил ей Калькутту - те последние дни, когда осаждающие держали ее в ловушке, не имея выхода. Она была совсем одна. В Корбейле она нашла нового Мовьера, ревнивого грубияна, который держал ее взаперти каждый час дня. Всю свою жизнь она мечтала о свободе, но уже несколько раз меняла одну тюрьму на другую. Интересно, получил ли Тео ее сообщение? Может быть, он в британском лагере за лесом? Каким бы он был? Она попыталась представить себе руки брата, вырезающие замысловатые узоры на найденном ею ноже, но никак не могла примирить их с застенчивым мальчиком, которого знала раньше. Как же он, должно быть, изменился.

Но что толку от этого будет? Она знала, что осада идет плохо для англичан. Они пришли, чтобы взять форт, но именно они оказались в ловушке в своем лагере. Из-за хитроумных ловушек Корбейля они не могли приблизить свои орудия к цели. Каждый день Констанция слышала, как ее муж злорадствует над донесениями своих шпионов. Случались вспышки лихорадки, припасы были на исходе. Британские солдаты взбунтовались, и политики в Лондоне скоро потеряют терпение. Победа была лишь вопросом времени.

Она не могла этого допустить. Она не позволит Корбейлю победить. Форт был не настолько велик, чтобы у Констанс была своя спальня. Она должна была делить ее с мужем. Теперь он был рядом с ней - огромный темный комок под простыней. Требования его работы означали, что он спал всего несколько часов каждую ночь, но за это короткое время он был мертв для всего.

Констанция встала. Завернувшись в платье, она прокралась к двери. Часовой вздрогнул. - Вольно, капрал, - прошептала она. - “Это всего лишь я.”

Это был солдат, которого она встретила в охране Гилярда в Квебеке. Пьер Дюшамбон хранил молчание о визите Констанс в тюрьму и не поднял тревоги, столкнувшись со странным совпадением - кончиной Гилярда после ее встречи с ним. Понимая его потенциальные возможности, она тонко распорядилась, чтобы его назначили охранником в ее апартаменты. Благодарный за то, что его освободили от тюремных обязанностей и наградили регулярными визитами горничной Констанс, он был полезным союзником.