Призрачный огонь

Казалось, все его враги были вызваны из ночных кошмаров, но у Тео не было времени удивляться, как Бишот выжил. Траппер и Корбейль стояли друг против друга с обнаженными клинками. Констанция неподвижно лежала на земле рядом с ними.

Неужели она умерла?

У Тео за поясом все еще висел пистолет, заряженный единственной пулей. В остальном он был безоружен. Он не остановился, чтобы подумать об этом. Он ворвался на поляну так внезапно, что на мгновение Корбейль и Бишот лишь в ужасе уставились на него.

И тут Бишот среагировал. Он прыгнул на Тео, подняв нож. Тео рывком поднял пистолет, который держал в руке, хотя пороха для него не было. Клинок Бишота ударил по стволу с сердитым металлическим звоном, от которого ударные волны прокатились до самой рукояти.

Поскольку его забинтованная рука все еще кровоточила, удар выбил нож из рук Бишота. Он упал на землю. Тео приблизился и ударил его пистолетом в лицо. Изо рта охотника брызнула кровь.

Но Бишот всю свою жизнь только и делал, что дрался. Он ударил Тео кулаком в живот, а затем пнул его по голени. Тео отступил назад. Краем глаза он видел, как Корбейль поднял саблю для удара. Против двух противников у Тео не было ни единого шанса.

Но удар так и не последовал. Тео поднял пистолет, чтобы снова ударить Бишота, но был медлителен, а француз оказался проворнее. Бишот схватил Тео за руку и привычным движением сломал ему запястье.

Тео стиснул зубы от боли. Он поднял колено, целясь Бишоту в пах, но француз уклонился от удара. Пока Тео терял равновесие, Бишот нанес два резких удара, от которых Тео пошатнулся. Он зацепился ногой за ветку и упал.

В одно мгновение на него набросился Бишот. Он оседлал Тео, прижимая его к земле и осыпая градом ударов по всему телу. Все, что мог видеть Тео, - это открытый рот Бишота, желтые зубы, испещренные пятнами крови, истекающие слюной.

Бишот выплюнул зуб, который Тео, должно быть, выбил. - “Я отправлю тебя на встречу с твоей индейской шлюхой, - прошипел он. - “Ты думал, что утопил меня? Ты никогда не сможешь убить меня. - Его нож лежал в нескольких футах от него, но он не пошел за ним. Он намеревался забить Тео до смерти голыми руками.

Перед глазами у Тео все поплыло. Пот и кровь смешались в его глазах. Белый нимб, казалось, окружал Бишота, и Тео подумал, не пришли ли за ним предки. Он вспомнил, сколько раз смеялся над Моисеем, когда тот говорил о них.

- "Теперь мне не будет стыдно в их обществе", - подумал он.

Возможно, он уже был мертв. Он больше не чувствовал ударов Бишота. Тяжесть, придавившая его к земле, исчезла. Неужели его душа уплывает прочь? Он попытался пошевелить рукой. Боль пронзила его запястье. Конечно же, мертвые не чувствуют боли. Держа свою безвольную руку как можно крепче, он вытер глаза.

Бишот все еще сидел на нем верхом, но уже безжизненно. Каскад крови хлынул по его лицу, хлынув из открытой раны, где томагавк раскроил ему череп. Оружие было погружено в кость по самую рукоять. Бишот рухнул на бок. Тео с трудом выбрался из-под мертвого тела.

- “Ты быстро летаешь, Сиумо. Может быть, даже слишком быстро. - Моисей поставил ногу на спину Бишота и вытащил томагавк. - “Жалко. Я испортил его скальп.”

Тео потерял дар речи, едва не плача от благодарности. - Он обвел взглядом поляну. - “А где Констанция?”

Она просто исчезла. Как и Корбейль.

- “Я видел, как они шли в ту сторону.- Моисей указал на просвет, откуда Тео мог видеть открытое небо за деревьями.

Он чувствовал себя едва живым. Он чувствовал боль в тех местах, о которых даже не подозревал, что они могут причинить боль. Его правая рука была бесполезна, левая онемела, и колющая боль пронзала ногу каждый раз, когда он двигал ею.

Он засунул нож Бишота за пояс и нашел длинную палку. Он оперся на нее для равновесия и, пошатываясь, побрел к поляне. Моисей уже ушел вперед.

Лес резко обрывался у большого выступа скалы, выступавшего из склона горы. Внизу обрывался утес, открывая необъятный вид на великую пустыню за ним. Моисей стоял за деревьями, а Констанция и Корбейль смотрели на него, повернувшись спиной к скале.

Моисей бросил свой томагавк и упер руки в бока. Тео не мог понять почему - пока не увидел саблю Корбейля у горла Констанции.

- “Еще один шаг, и я убью твою сестру! - закричал генерал.

Тео даже не пошевелился. Ему показалось, что у него начались галлюцинации. Фигуры слились воедино, так что он не знал, видит ли он Констанцию и Корбейля или Бишота и Мгесо. Как будто его кошмары из прошлого вернулись к жизни.

- Опусти свое оружие! - крикнул Корбейль.

- “Не надо, Тео! - Воскликнула Констанция. Ветер трепал ее золотистые волосы. - “Я скорее умру, чем позволю ему забрать меня. Моя жизнь будет хуже смерти.”

Тео ей поверил. Отчаяние в ее голосе было слишком реальным. Он повертел нож в руках, пораженный выбором, который должен был сделать. Он уставился на Корбейла, на его крючковатый нос и маленькие черные глазки, которые насмехались над миром. Через континенты и океаны генерал отнял у Тео почти все, что ему было дорого.