Призрачный огонь

Маркиза пожала плечами – «Разве жестокости нужна причина? Я же говорила тебе, что он опасен. Тебе следовало бы последовать моему совету.» - Она не добавила, что проигранное пари обошлось ей в сотню ливров, которые она уже заплатила.

- “А что я могу сделать?”

“Мы же женщины, моя дорогая. Слабый пол. Человек может совершить сотню завоеваний без упреков, но если мы потеряем бдительность, тогда мы закончим.”

Она видела отчаяние в глазах Констанс, но она и раньше видела погибших молодых женщин и, несомненно, увидит это снова. Она не могла жалеть Констанцию больше, чем жалела соперницу, потерявшую свое состояние за карточным столом. Это было правилом всех игр, в которых кто-то должен был проиграть.

Дальше они шли молча.

- “Ты должна идти” - наконец сказала Констанция. - “Если он вернется и найдет тебя здесь, то очень рассердится на меня.”

Ее голос был так пуст, так полон страха и отчаяния, что даже маркиза почувствовала, как ее сердце слегка дрогнуло. Она попыталась найти хоть какое-то утешение для девушки. - “Единственный способ победить мужчину - это быть с другим мужчиной, - сказала она. И, не удержавшись, она продолжила - Но я не думаю, что вы его найдете.”

Констанция боялась, что слуги расскажут своему хозяину о визите маркизы. Она знала, что он побьет ее, если узнает. Но слуги знали, что он накажет и их за то, что они впустили гостя, поэтому ничего не сказали.

Когда Мовьер вернулся вечером, он был в игривом настроении. Он привез подарок для Констанс. Она развернула его в своей спальне.

Это было платье. Алое, с таким глубоким вырезом на лифе, что его как будто и не было. У нее перехватило дыхание.

- Примерь его, - сказал Мовьер, развалившись на кровати.

Она разделась до корсета, чувствуя, как его взгляд скользит по ней. Она старалась не смотреть на месиво синяков и порезов, которые отражались в зеркале. Потребовалось три служанки, чтобы ущипнуть ее, подтолкнуть и втиснуть в платье.

Увидев себя в зеркале, она чуть не расплакалась. Эффект был ошеломляющим, послание - безошибочным. Даже проститутки в глухих переулках вокруг Оперы побледнели бы от такого платья. Она выглядела идеальной Иезавелью.

- “Разве тебе это не нравится? - Его тон был резким и опасным.

- “Это самое красивое платье, которое я когда-либо носила, - сказала Констанция, содрогнувшись. - “Но почему...”

- “На следующей неделе в Пале-Рояле будет бал. Там будет все общество. Вы будете сопровождать меня. Я хочу, чтобы ты надела это платье.”

Слова, сказанные маркизой, эхом отдавались в ее голове, каменные и окончательные. Когда вы ему наскучите, он найдет самый публичный и унизительный способ разоблачить ваш роман. Явиться на бал с мужчиной, который не был ее мужем, одетым как постыдная блудница, - несколько месяцев Париж ни о чем другом не будет говорить. Констанция будет отрезана от общества, и с ней будут обращаться как со шлюхой, которой она стала.

Мовьер увидел ее отчаяние и улыбнулся. - “У тебя есть другое занятие?”

- “Конечно, нет. - За последние несколько месяцев она научилась лучше лгать и улыбаться, отчаянно стараясь не давать ему повода ударить ее.

- “Хорошо. А теперь повернись.”

•••

Бальный зал Пале-Рояля дымился от тысяч свечей. Их пламя сияло на сверкающем великолепии - золотой тесьме, золотой нити, золотых пуговицах и золотых медалях. Если бы мировую войну можно было с блеском решить в бальных залах Европы, Франция уже победила бы.

Констанция и Мовьер приехали поздно. Он хотел, чтобы все присутствующие были свидетелями ее выступления, и Констанс была вынуждена это сделать, затянув время с ее туалетом. Она так рассердилась на своих служанок, что они были рады, когда их прогнали из ее будуара. Когда она спустилась вниз, Мовьер уже ждал ее в карете. Ночь была не холодная, но на ней был длинный плащ, доходивший ей до лодыжек и не дававший никакого намека на то, что скрывалось под ним.

В вестибюле бального зала Мовьер бросил лакею шляпу и пальто. Он пил весь день и был в приподнятом настроении. - “Может быть, ты снимешь свой плащ, моя дорогая?”

- “Я еще не готова, - ответила она. - “Я подожду, пока мы не окажемся в бальном зале.”

Она проскочила мимо, прежде чем ее объявили. Воздух внутри был горячим и спертым от множества тел и свечей. Она чувствовала, что все взгляды в комнате устремлены на нее. Толпа расступилась, пропуская ее вперед.

Мовьер следовал за ней по пятам. Когда она добралась до середины комнаты под огромной люстрой, он громко сказал - "Позвольте мне взять ваш плащ.”

Констанция обернулась. Она заставила себя улыбнуться самой очаровательной улыбкой, которую когда-либо практиковала перед зеркалом, и попыталась унять дрожь в костях. После этого пути назад уже не будет. - “Конечно.”

Ее дрожащие руки возились с пуговицами. Мовьер постарался скрыть свое нетерпение. Сверху, словно снег, с люстры капали крошечные капли воска.

Она сбросила плащ и позволила ему упасть на пол.

Мовьер уставился на Констанцию с нескрываемой яростью. - “А это что такое?- пролепетал он.

Она слегка повернулась,так что юбки вокруг нее всколыхнулись. - “Вам это нравится?”