Призрачный поцелуй

Когда мы закончили и лежали голыми под заходящим солнцем, она приподнялась на локтях и сказала:

– Теперь я буду тебя учить.

Я проснулся в своей постели с улыбкой на губах. Был уверен, что она счастливая, но люди вокруг еще сильнее меня сторонились. Они будто чувствовали грядущую силу и уже пытались от нее укрыться.

К следующей ночи другие ребята в спальне сдвинули мою кровать в дальний угол, подальше от своих. Друзей у меня больше не было, но я не протестовал. Кажется, в тот день я окончательно выбрал свой путь и больше с него не сворачивал.

На уроках неизменно теперь сидел один, учителя спрашивали меня все реже и реже. Даже на фехтовании партнеров, рисковавших встать против меня, почти не находилось. Но это и неудивительно, в битве со мной частенько проигрывали даже учителя.

А по ночам меня учила Верена. Еще два года, каждый день – я был усерден, не чета моим успехам в Академии. Был старательным, но часто шел наперекор. Знал, что ей это нравится: когда рискую, когда действую сам и когда делаю больше, чем она показала. Мне тоже нравилось нас удивлять.

Я творил такие вещи, о которых прежде не мог даже мечтать. Я закрывал небо черными тучами, я вызывал грозу, и молния была продолжением моей руки. Я заставлял воду в безмятежном озере расступаться скалами, освобождая мне путь. Я ветром вырывал деревья с корнями. Я заставлял поле полыхать таким жаром, что плавилась сама земля.

Я поднимал из земли кости всех созданий, когда-либо там умерших, одной своей волей. И даже огромный, бессмертный Хозяин леса боялся меня в такие моменты.

Теперь под моими шагами цвели ее розы, коли я этого хотел. Цвели даже на выжженной земле.

Можно сказать, что все это было сном, что наяву я по-прежнему был обычным человеком. Но Верена обещала, что однажды все изменится, и она не зря учит меня.

В Академии меня боялись, но я так и не понимал причину этого страха. До того дня, пока не поговорил с Фридрихом. Он первым встретил меня в этом месте и до самого конца пытался оставаться ко мне добрым. В один день я присел рядом с ним в обеденной и спросил в лоб. Остальные учителя тут же покинули наш стол.

Сначала он долго мялся, пытаясь убедить меня, что все прекрасно. Но окружающая нас пустота говорила громче слов, и он сдался.

– Сначала я думал, что это слухи… Что ты поссорился с кем-то из мальчишек, вот и распускают. А потом увидел сам… За тобой ходит тень, мальчик. При свете она почти не видна, пока не повернешься боком. И тогда в уголке глаза видишь, как кто-то стоит за плечом. Кто-то жуткий… Когда поворачиваешься к тебе спиной, то чувствуешь, как смерть идет по пятам. А в темноте…

Он замолчал и отвернулся.

– Призраки? – Я искренне усмехнулся, а тот вздрогнул. – Фридрих, что вы, как маленькие дети, боитесь воображаемых теней.

Он опустил глаза и больше их не поднимал. Ответить мне ему было нечем, но страх я видел отчетливо. Оставил его в покое и пересел за другой столик.

Мне не нужно было еще одно подтверждение, что Верена настоящая, но я был приятно удивлен, что она не оставляет меня и днем. Призраки, духи – еще одна старая сказка, которая была жива лишь для меня.

Когда наступил последний год моего обучения в Академии, наше обучение с Вереной было почти закончено. Теперь гораздо чаще мы просто говорили, занимались любовью или молчали, сидя на морском берегу и глядя, как дикие волны разбиваются о скалы.

– Что я должен делать? – спрашивал уже не в первый раз. – Ради чего ты меня учила?

– То, что решишь сам, – отвечала она, и ветер уносил ее тихие слова далеко за горизонт.

– Верена…

– Нет, стой, – та прервала меня. – Давай я сначала покажу.

Одной рукой сжала мою ладонь, а второй взмахнула над волнами и зашептала слова, которым никогда меня не учила. Море под нашими ногами истово забилось как безумное, отвечая на ее призыв. И я не сразу понял, что это не шторм пришел на наш тихий берег, а ускорился бег времени.

Потому что время – это иллюзия смертных, так она говорила.

Минуту вода колыхалась и агонизировала. А потом море иссохлось и превратилось в пыль. Пыль взмыла вверх и осела назад, рождая целый город. Небывало высокие дома выросли прямо перед нами, их вершины подпирали сами небеса, а сделаны они были целиком из стекла. Между домами сновали железные кони, которыми управляли люди, над ними летали громадные железные птицы. Все освещал странный, искусственный белый и оранжевый свет. Город был таким огромным, что превосходил размерами море.

А потом картина отдалилась, и я увидел сотни и сотни таких городов. Миллионы людей, спешащих как муравьи между стеклянными домами. Странной формы птица взмыла вверх, неся в себе людей за пределы этого мира, за границу неба.

Это было завораживающе и прекрасно. Показывала ли мне Верена будущее или мои самые смелые фантазии?

– Человечество проживет еще долго, очень долго по меркам обычной жизни, – холодно сказала она. – Но это краткий миг по сравнению с обещанной нам вечностью.