Призрачный рай

Когда я с горем пополам выпихнул друзей-идиотов за дверь, пообещав попойку в клубе за свое отсутствие, рухнул на кровать с Телекастером в руках. Я бездумно наигрывал какие-то аккорды песен в ожидании Ливии, пока комнату не заполнил голос вокалиста группы Sex Pistols Джонни Роттена. Отложил гитару и потянулся к телефону, не обращая внимания на незнакомый номер. Я думал, что это звонит колючка, но ошибся. Все внутри похолодело, когда из динамика раздалось:

— Здравствуй, Габриэль.

Глава 23. Иногда бывает слишком поздно

Ты любишь меня, ты ненавидишь меня, ты целуешь меня, ты разрушаешь меня, ты поднял меня ввысь лишь затем, чтобы увидеть, как я падаю. Что бы ты ни говорил — я не отличала правду и ложь.

Papa Roach feat. In This Moment «Gravity»

Ливия

После того, как дверь за Оззи закрылась, я на ватных ногах вернулась в комнату и прижалась спиной к кровати, сделав глубокий выдох. Казалось, вместе с ним и груз с плеч испарился, но это всего лишь заблуждение. У меня стало на одну проблему больше. То, чего я так боялась, отрицала, произошло — я влюбилась в этого непутевого олуха. Вчерашняя ночь, разговор и произошедшее перевернули во мне все вверх дном. Я не могла успокоить внутреннюю войну, утихомирить сердцебиение, когда он смотрел на меня, находился рядом. В моих венах вместо крови бежала расплавленная лава. Его брошенный взгляд в мою сторону, чувственный голос, обезоруживающая улыбка оказывали сильное влияние. Я сдавалась, смущалась, превращалась в маленькую глупышку. Так сложно было не выдать себя и не показаться влюбленной дурой, потому что… Со сколькими он просто играл и выкидывал? Разве я хотела оказаться в их числе? Почему мое сердце выбрало его, когда разум кричал: «Не надо! Остановись! Не обжигайся!»

«Может, это плод моего воображения? Я просто поддалась эмоциям и ситуации, — лихорадочно думала я, схватившись за голову. — Не стоило лезть с поцелуями. Я подписала себе смертный приговор».

Хотя, кому я вру. Рядом с ним я оживала, страхи, тревоги, опасения уходили прочь. Забывались проблемы, гнавшиеся по пятам. Оззи был спасительной таблеткой, которая придавала сил, уверенности, вдыхала в меня новую жизнь. Но таблетки ведь могут вызывать привыкание, и когда закончатся, что я буду делать?

«Идиот… зачем ты появился в моей жизни? Зачем я помогла тебе в тот злополучный день? Почему приперся ко мне, и я узнала, какой ты на самом деле?»

Ведь я влюбилась в человека, которому это не надо. Оззи дал ясно понять, что для него вчерашняя ночь ничего не значила. Знал ли он, как неприятно и больно было слышать его равнодушные фразы? Нет. Ведь я делала вид, что это сиюминутная слабость, которой мы оба поддались. Оззи не знал… не знал, что стер безжалостно черту и вошел в мое сердце. Он не знал, и не узнает, что проснувшись в его объятиях, я долго рассматривала лицо, взглянула на этого незнакомого раннее человека вовсе по-другому. Даже дурацкая бирюзовая мочалка теперь выглядела привлекательно, пухлые губы и загадочное созвездие на скуле. От ненависти до любви один шаг, и вчера я добровольно его совершила.

«Лучше бы между нами были перепалки, война и ненависть. Он считал меня алчной, занозой в заднице, охотницей за деньгами, а я его ужасным бабником с несносным характером».

Как будто только вчера мы орали друг на друга, а сегодня я думаю о симпатии к человеку, который никогда не будет со мной. Оззи не станет моим. Никогда. Он, как ветер: неудержимый, необузданный, своевольный.

Я решительно поднялась и направилась в ванную, замерев напротив зеркала и взглянув на свое отражение. Все та же, только глаза, словно стали ярче и выразительнее. «Тебе мерещится, Лив». Взгляд переместился на губы, а в голове вихрем пронеслась фраза и образ Оззи: «Спасибо, Ливия». Помотала головой, избавляясь от непрошеных мыслей, будто от чумы, и быстро привела себя в порядок, надевая униформу отеля. Надо отказаться от прогулки и задушить новое чувство, которое принесет только беду.

Лифт доставил на этаж, где жила группа. Охранники как всегда стояли на месте, словно бесчувственные истуканы. Я вздохнула и без колебаний пошла к нужному номеру, проводя картой-ключом по замку.

В который раз убеждалась, что я неудачница. Наивная дура, которой хорошо промыли мозги и манипулировали. Как только я прикрыла дверь и собиралась пройти в комнату, меня остановил разговор на повышенных тонах.

— Этот герой-любовник поспорил, что залезет в трусики к дерзкой уборщице за месяц. Но у нее трусы с шипами и с сотней замков, что даже Оззи не пробрался туда.

Сначала я подумала, что это просто глупая шутка, либо мне послышалось. Я даже боялась дышать и шевельнуться, чтобы не выдать своего присутствия, поэтому стояла, зажав рот рукой. Спор? Трусы с шипами и кучей замков? О ком они говорят? Уборщица. Это же… нет, не может быть…