Призрачный руфер

— Эта папка хранилась у меня больше двадцати лет. Ой, ребята, я уже и думать бы забыла об этом, но у меня внуки растут. Я боюсь за них. Знаете, долгое время дочь не могла выйти замуж. А тут вдруг и мужчину нашла и двоих девочек родила. А что теперь? Я уж думала, пришло счастье на старости лет, так девчонок теперь страшно из дома вывести. Да что там из дома. Я слышала, на днях такое было! Люди в своих собственных семьях друг друга резать начали! Я засыпаю каждую ночь с кошмарами и с ними же просыпаюсь. А что, думаю, будет, если вдруг сама рассудок потеряю и брошусь на собственную дочь? Или на внучек? На моих ангелочков? Что могу натворить в безумии? Берите, берите папку и поспешите, я вас очень прошу. На тебя, Призрачный, одна надежда. Один ты в этом смог разобраться, один на себе правду волок. Я тоже знала о том, что творилось в нашем НИИ, но куда мне против них? Все что смогла, помалкивать в тряпочку. Я слышала, слышала про несчастные случаи, один за другим произошедшие с теми, кто работал непосредственно над проектом. Я-то бухгалтер, ничего такого знать не должна была. Но научные сотрудники тоже люди и иногда могут болтать всякое, особенно когда у них что-то получается или не получается. На перекурах, по дороге домой. Я всегда на машине ездила, нередко подбрасывала кого-то из них до дома. Мне не сложно, а им приятно. Одно ведь дело делали. Но какое страшное…

Габриэль поблагодарил женщину и даже обнялся с ней на прощание. Старший лейтенант же сохранял хладнокровие. Полицейский забрал папку себе. Уже в машине, на обратном пути пояснил:

— Лучше будет, если я сейчас отвезу тебя домой, а сам отправлюсь на работу. Чем быстрее зафиксирую появление видео и папки, тем быстрее смогу возбудить уголовное дело. Теперь для этого есть все основания.

— Как скажешь, — внезапно легко согласился Габриэль, сбросил кроссовки и закинул ноги на панель.

— Что? Габриэль. Ты что-то задумал?

— Ничего я не задумал, — прикрыв веками медовые глаза и сделав вид, что собирается спать, ответил хитрый руфер. — Устал, у тебя мягкая кровать, в холодильнике есть еда. Хозяин дома вроде как не гонит прочь. Зачем мне что-то выдумывать?

— Габриэль, — процедил сквозь зубы Горностай. — Я уже начинаю думать, что мне лучше тебя арестовать. Посидишь в камере, пока я все закончу.

— В камере? — всполошился Призрачный. — Чего это? Зачем в камере? Ты же обещал отвезти меня к себе домой! Я не хочу в камеру, да и не за что тебе меня…

— Я найду за что, — проворчал полицейский. — Если другим способом я не могу тебя защитить, то подержу в камере. Так хоть буду уверен, что ты не сбежишь, чтобы натворить глупости.

— Я не собираюсь ничего творить! Эй! Роберт! Ты чего?

Полицейский на капризы Габи не отвечал, посвятив все свое внимание дороге. Грассо надул розовые губки.

— Ты чего? Роберт, — подергал он мрачного полицейского за рукав пиджака. — Я есть хочу и спать. Зачем меня в камеру? Ну, хочешь, я тебе ужин приготовлю?

— Хочу, — отозвался Горностай, нехотя смягчаясь после уговоров того, кто, подражая ласковому коту, выскользнул из-под своего ремня безопасности и потерся щекой о его плечо. Полицейский мельком скосил взгляд на своего пассажира. Медовые глаза взирали на него столь жалобно, что он сдался.

— Ты обещаешь мне, что ничего не натворишь?

— Если только испорчу твою кухню, — хохотнул руфер, — я не слишком хорошо готовлю.

— Порть. Это поправимо. Тем более, тебе надо тренироваться готовить. Я не знаю, какой у тебя план, я лично для себя все решил.

Габриэль даже не скрывал радости от того, что удалось перетянуть старшего лейтенанта на другую тему:

— Что же ты решил, Роберт? — развеселившись спросил он.

— Мы будем жить вместе. В другой квартире. Где ты будешь готовить для меня, а я для тебя. Я уйду со службы, и мы откроем детективное агентство. У меня есть связи, даже есть несколько человек, кто с радостью войдет в число первых клиентов. У тебя появится занятие, которое будет интересным для тебя и позволит применять все, чему ты учился. Такой план, Габриэль.

Грассо вспоминал эти слова и план, когда покидал квартиру Горностая. Роберт привез его и отдал свои ключи. Габи потратил немного времени на то, чтобы приготовить ужин для полицейского. Он сварил макароны и поджарил приготовленные Ванессой котлеты. Оставил все это на столе, прикрыв вафельным полотенцем. Макароны — это та еда, которую он еще помнил, как готовить. У него так давно не было дома.