Призрачный сыщик

– Нет. Бен меня ищет. Он точно явится сюда, и, может, уже очень скоро. Говори, что меня не видела, усыпи его бдительность или… Да! Лучше пусти его по ложному следу. Скажи, что видела меня, но сразу не признавайся, куда я отправился, пусть Бен настаивает, потом уступи! Скажи, что я уехал… Мм… В Лондон! Гениально! Пускай думает, что я поехал жаловаться на него Майклу Фарадею, в это он поверит, – бормотал я. – Потому что если он начнет искать меня, то может и найти: передвигаюсь я медленно, а за ним теперь стоят все деньги и все связи Каллахана. А еще он может понять, что я видел объявления, так что надо обмануть его.

Молли смотрела во все глаза, словно ей нравилось наблюдать за моими рассуждениями, – ну или так я себе льстил. Поразительно, насколько я верил, что она меня не выдаст. Рамки моего доверия Молли были крайне широки. И, похоже, это было взаимно, потому что Молли сказала:

– Удачи, мистер. Что бы вам ни нужно было сделать, сделайте это. Я верю, что если кто-то и знает, как все исправить, то это вы.

Я польщенно усмехнулся и выбрался из-под лавки. Протянул было руку Молли, чтобы помочь ей встать, – никак не могу расстаться со своими прекрасными манерами, – но вовремя вспомнил, что рука у меня теперь отвратительно холодная, и быстро ее убрал. Молли поднялась сама. Белое платье теперь было все в пыли, и это меня невольно порадовало: может, отчищать его придется так долго, что свадьба отложится?

– Раз вы от доктора скрываетесь, он за старое взялся, да? – строго спросила Молли. – Так и знала! Он меня вечно теперь оставляет вместо себя пациентов принимать. Будто я что-то в этом понимаю! Я даже деньги маме запретила с людей брать, когда доктора нет.

– И Бен тебя в свои дела не посвящал?

Она замотала головой. Какое облегчение!

Мне кажется, мы бы еще долго беседовали, если бы снаружи не раздался цокот копыт и скрип колес экипажа. Я успел понадеяться, что кто-то просто едет мимо, но звуки стихли прямо перед нашей дверью. Ну, началось.

Я подкрался к окну. Бен выпрыгнул из экипажа и торопливо шел к дому. Экипаж был, кстати, замечательный, да еще и с собственным возницей – Каллахан умеет быть щедрым. Я обернулся к Молли, и она поняла все без слов: зорко осматриваясь, вывела меня из комнаты, бесшумно доскакала до какой-то дверки в задней части дома и широким жестом велела мне отправляться на улицу. Я еле сдержался, чтобы напоследок не поцеловать ей руку, – исключительно из благодарности, потому что хорошо иметь такого понимающего и резвого помощника. Меня остановило то, что: 1) от моих губ любой вздрогнет, 2) она была одета так, будто собирается выйти замуж за моего брата, а это не располагает к фамильярности.

Так что я молча выскользнул за дверь, а Молли закрыла ее и тут же пошла обратно в комнату, громко приговаривая:

– Да здесь я, матушка, здесь! На двор ходила! Ой, господин доктор, вы дома!

Я обошел дом и не удержался от соблазна заглянуть в окно гостиной. Бен встревоженно расспрашивал о чем-то Молли, та отпиралась, выразительно прижав руки к груди. Я усмехнулся, а затем поддался небольшому соблазну, хихикнув от своей задумки, как озорной эльф. Как там говорил Пак в «Сне в летнюю ночь»? «Ну да, я – Добрый Малый Робин, веселый дух, ночной бродяга шалый, в шутах у Оберона я служу».

Ох, Пак одобрил бы эту проделку! Я подкрался к экипажу и заскочил на сиденье. Обе лошади испуганно встали на дыбы, возница оглянулся, увидел меня и вскрикнул. Я оскалился и показал свой черный язык, чтобы напугать его как следует. Возница схватился за сердце.

– Разворачивай повозку к городу и мчи во весь дух, – устрашающе прошипел я. – Лети как ветер, а то…

Я потянул к нему руку. Возница завыл от ужаса, с невероятным мастерством развернул повозку прямо посреди дороги, хлестнул лошадей, и мы понеслись в сторону редких городских огней. Бен, конечно, услышал шум и распахнул дверь. Я высунулся и помахал ему с важностью, достойной нашего славного короля Вильгельма. И кто из нас теперь умный братец?

Бен что-то заорал мне вслед, но что толку? Ему подарили отличный экипаж, если он и наймет сейчас какую-нибудь деревенскую повозку, чтобы пуститься в погоню, ей не тягаться с чистопородными лошадками. Они были, как нарочно, иссиня-черного цвета, чем придали нашему побегу мрачную сказочную нотку. Возница не оборачивался, втянув голову в плечи, – может, надеялся, что я его не трону, если на меня не смотреть. Я устало откинулся на подголовник. Сиденья шикарные, ну что за повозка!

От всего произошедшего на меня опять начало темным облаком наползать онемение, желание лечь неподвижно или, может, покрутить ручку станка. Но я крепко переплел пальцы, глядя в темноту, и вцепился в реальность изо всех сил. Да, в ней дела обстоят так себе, но если я жив настолько, насколько выберу быть живым, то я выбираю столько жизни, сколько возможно удержать в моем состоянии. Я изо всех сил вспоминал лица Кирана и Молли, пока онемение не отступило.

До города мы добрались с невероятной скоростью – прошло всего-то минут двадцать, а мы уже катили по мощенным брусчаткой улицам.