Призрачный воин

Крыша, куда она перенеслась, достигала примерно сорока шагов в поперечнике и была совершенно лишена каких-либо архитектурных изысков или украшений, за исключением еще одного символа рода Ариеналь, вырезанного в шестиугольном камне по центру. Иянна бросилась к нему, но на расстоянии шага встретила мягкую, но непреклонную силу, которая не позволила ей ступить на камень. Духовидица попробовала зайти с разных сторон, но каждый раз натыкалась на один и тот же непроницаемый барьер.

Снова попытавшись пробиться сквозь незримую стену, Иянна повела свободной рукой, призывая духовную энергию, и ее кулак окутало белое пламя. И хотя ей опять ничего не удалось, она заметила, что сопротивление усилилось, когда она приблизила другую руку, сжимающую копье Тевтласа.

— Вот же ревнивые призраки, — пробормотала Иянна.

Она отложила в сторону оружие — реликвию соперничающей династии — и без всяких усилий наступила на вырезанный знак. Несколько мгновений духовидица ждала, не зная, что делать дальше. С самого основания Ияндена члены дома Ариеналь по традиции выступали смотрителями, но вскоре эта должность обрела церемониальный статус, поскольку на смену древней системе безопасности пришли новые средства, не в последнюю очередь связанные с возникновением Путей и становлением ясновидцев. Как результат, кроме регалий, от этой обязанности ничего не осталось. Иянна угрюмо отметила про себя отсутствие каких-либо инструкций или даже семейных легенд, касающихся активации Ариаха.

— Я — Иянна из дома Ариеналь, последняя из смотрителей, — прошептала она.

Ничего не случилось.

Она повторила эти слова громче, а потом еще дважды, пока в итоге не закричала на слабом ветру, но тоже безрезультатно.

— Думай, думай, — пробурчала девушка, поворачиваясь на каблуках в поисках какой-нибудь подсказки. — Представь, что ты аварийная сигнализация. Смотритель пришел сюда и... что? Открыто просит о помощи?

В этом не было никакого смысла, и Иянна почувствовала себя глупо. Мысль о том, что она вернется к Иврайне ни с чем, вызвала жгучий стыд. И вдруг у духовидицы под ногами замерцал знак, на несколько мгновений вспыхнув золотом и красным. Иянна испытала момент торжества, и пульсация почти сразу же прекратилась.

— Ну конечно! Вот я бестолковая!

Она позволила сознанию вырваться из стенок разума и проникнуть в психоконтур под собой. Сеть оказалась очень простой: она была настроена на фиксацию единственной эмоции.

Страха.

В давние времена при опасности смотритель действительно испытывал бы страх. При этом транслировать его не требовалось: детектор сам фиксировал учащенный пульс и психический диссонанс, свойственные состоянию ужаса.

Так как же можно было активировать систему, войдя в область холодного света?

Ключом определенно выступал страх, и одна только мысль о том, что ей необходимо сделать, заставила сердце Иянны трепетать. Тем самым она вызвала отклик родовой печати, и это лишь укрепило убежденность духовидицы.

Она расправила плечи, крепче встала на ноги, закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. Девушка перебрала недавние события и принялась искать один-единственный случай, зарытый в глубине. Ее битвы с иннари и препирания с советом пронеслись мимо, как ничего не значащие. Во тьме ее сокровенных мыслей лежала запертая шкатулка, перевязанная серебряными нитями отрицания и цепями отвращения.

Знала ли Иврайна, что именно потребуется сделать? Не об этом ли она предупреждала?

Иянна долго медлила, но затем с внезапным приливом сил открыла шкатулку и во второй раз в жизни увидела то мгновение, когда погибла ее семья. Без дымки аллеи Мертвых и без преувеличений чужих слов. Воспоминание представлялось тугим пучком темных прядей, который девушка зарыла в день трагедии, после чего нагромождала сверху горе и ужас, чтобы похоронить его глубже, чем она когда-либо забиралась.

Не было ни имен, ни мыслей, ни какого-либо сознательного или логичного ответа. Ни лиц, ни криков, никаких физических деталей. Лишь признаки темного огня, который пылал в бездне ее ужаса.

В основе лежало сильное и незапятнанное чувство. Осознание того, что она последняя из рода Ариеналь, открывало пропасть забвения. Порождало гложущую ее пустоту. Накрывало душу Иянны черной тенью.

Тенью полного одиночества.

Иянна закричала, давая волю боли и страданиям, которые заперла и не выпускала из страха, что они поглотят ее.

Не замечаемый в минуту душевных мук, символ дома Ариеналь ярко горел. Ярче, чем когда-либо прежде, подпитываемый экзистенциальным ужасом, который испытывала Иянна. Ее объяло белое пламя, вознесшееся от плитняка и пустившееся вверх прожигать стылый воздух.

Провидица отшатнулась и затряслась всем телом, всхлипывая и тяжело дыша. Бушующий огонь маяка превратился в столб чистого сияния, пронзивший искусственное небо и пылающий ярче звезд.

Кашляя и задыхаясь от горя, духовидица доковыляла до парапета, огораживающего крышу башни, и взглянула на Бесплодные земли.

На все вокруг опустилась пелена мрака и смерти. Но только на миг.