Призрак

Алексей берет мои руки в свои и проводит пальцами по моим ладоням. Теперь он понимает, почему я здесь. Почему я не сопротивлялась. Потому что он принял меня такой, какая я есть, с того самого момента, как забрал меня. Он никогда не просил меня измениться. Притвориться, что я нормальная. Или что я в порядке. До сих пор.

— Тебя не нужно чинить, Солнышко, — говорит он мне. — Но ты не можешь вечно избегать своих чувств. Ты уверена, что предпочла бы встретиться лицом к лицу со смертью, чем со своими страхами. Но не так это работает.

— Почему нет? — интересуюсь я у него. — Ты же избегаешь их.

— Я ничего не избегаю, — смело лжет он. — Я просто принял то, что есть.

— И я тоже.

— Нет, — возражает он. — Ты нет. Ты просто оцепенела.

Он похлопывает меня по голове, а затем сжимает пальцами мой подбородок, приподнимая мое лицо так, чтобы у него был полный доступ ко всем моим эмоциям.

— Это защитный механизм. Мозг - замечательная вещь. Делая это, можно пережить любую травму. Но твои травмы закончились. Теперь пришло время обработать твои раны. Время начать чувствовать.

Я сглатываю, а он берет меня за руку. Ведет меня по коридору в свой кабинет. Я не провоцирую его. Потому что мы оба знаем, что весь разговор был просто моей попыткой отсрочить неизбежное.

Он садится в свое кресло, а затем притягивает меня к себе на колени и подтягивает телефон ближе. Он не заставляет меня ничего делать. Абсолютно ничего.

Он просто набирает номер и протягивает мне телефон.

— Просто скажи ей, что ты в безопасности, — говорит он. — И все, что тебе еще захочется сказать.

Он звонит очень долго. И каждый гудок подобен отбойному молотку для моих ушей и моей брони. Я дрожу в объятиях Алексея, и он успокаивающим жестом гладит меня по спине. В моих глазах стоят слезы. А затем приглушенный звук чьего-то ответа.

— Алло?

Мои губы слипаются, и мне требуется три попытки, чтобы произнести ее имя.

— Мак?

Наступает долгая пауза, и чувство вины пронзает мое сердце. То, которого я поклялась, у меня больше не будет. Она так напугана. Так переживает, что это какая-то дурацкая шутка. Что это не может быть реальностью. И теперь я знаю, она думала, что я мертва. Она думала, что я потеряна навсегда.

Потому что я была слишком труслива, чтобы уверить в обратном. Она заслуживает гораздо лучшего, чем это. Чем я. Она заслуживает всего, чем я никогда не смогу быть для нее.

— Талия?

— Да, — шепчу я. — Это я.

— Ты в порядке? — спрашивает она. — Пожалуйста, скажи мне, что ты в порядке.

— Я в порядке, — отвечаю я. — Я не могу очень долго говорить.

— Что ты имеешь в виду?

 — Я просто… — мой голос срывается, и я едва могу говорить. Я собираюсь сломаться. В любую секунду. Я собираюсь полностью сломаться. И это несправедливо по отношению к Мак. Я не могу позволить ей услышать, как я плачу. Лучшее, что я могу для нее сделать, - это позволить ей поверить, что со мной все в порядке. Такой, какой она всегда хотела меня видеть. — Я просто хотела, чтобы ты знала, что я в порядке. И что тебе не стоит больше беспокоиться обо мне.

— Что значит “не стоит беспокоиться»? — спрашивает она.

— Я в безопасности, — повторяю я. — И я не собираюсь возвращаться домой.

— Талия...

— Мне нужно идти, Мак, — говорю я ей. — Я просто хотела поздравить тебя со свадьбой. И сказать, что я люблю тебя, и очень по тебе скучаю. Но сейчас я в порядке, и я должна поблагодарить тебя за это. Это последнее предложение, которое я успеваю произнести, прежде чем моя решимость рушится, и я кладу трубку.

Глава 26 Алексей

— Арман прислал сообщение о поставках, — сообщает мне Виктор. — Вам нужно будет сообщить ему в ближайшее время.

— Конечно. — Я киваю в знак согласия, но Виктор сомневается в моих заверениях.

Одно дело сомневаться во мне, но делать это перед Ворами - это что-то новое. Виктор всегда проявлял ко мне только уважение. Но сейчас он дает Сергею именно то, что тот хочет. Пищу для сомнений в моей преданности. Чтобы доказать, что я недостоин своего титула. Моего положения.

— Это может очень плохо кончиться, — добавляет Виктор. — Возможно, он не захочет расставаться с девушкой.

— Уже слишком поздно, — пожимаю плечами. — Дело сделано. Она моя жена. Теперь он не имеет на нее никаких прав. И он получит соответствующую компенсацию. Выбор за ним. Он может получить свои деньги и свою жизнь или вообще ничего.

— А как же наши поставки? — спрашивает Сергей.

— Есть много других поставщиков.

— Не с его арсеналом, — усмехается он. — Ты прекрасно это знаешь.

— Тогда мы возьмем на себя его снабжение. Мы сами провернем его операции. Это будет не первый раз, когда мы это делаем.

— То, о чем ты говоришь, значит войну, Лешенька, — отвечает Виктор.

— Значит, мы идем на войну.

Все их взгляды устремлены на меня. Неодобрительный взгляд отца. И даже после всех прошедших лет это сжигает меня. У него все еще есть сила заставить меня чувствовать себя неполноценным в его присутствии. Именно этого он и хочет. Он хочет, чтобы я сомневался в себе. Дрогнул перед этими людьми и тем самым доказал, что я ничего не стою.