Призрак

Дом пуст. Одинок. Он мне кажется теперь не убежищем, а тюрьмой, которой и является.

— Почему он просто не отпустит меня? — спрашиваю я Магду. — Позволит мне вернуться в Бостон.

Она, кажется, удивлена моими словами, а потом опечалена.

— Вы женаты, — отвечает она. — У вас будет общий ребенок. Все наладится. Вы должны дать ему время.

— Не говори так. — Я останавливаюсь на лестнице. — Не лги мне, Магда. Ты не можешь продолжать пытаться обнадеживать меня, когда знаешь…

Мой голос становится слишком эмоциональным, чтобы говорить, и Магда притягивает меня к себе, чтобы обнять. Слезы текут по моим щекам, и она изо всех сил пытается утешить меня.

— Мне так жаль, что это произошло, — говорит она мне. — Я не знаю, как это исправить. — Я не реагирую. — Я пыталась. И я не могу до него достучаться. Франко пытался. Вы пытались. Он так зол. Так измотан. Он никогда не умел доверять.

— Магда, — прерывает ее голос Франко. — Мне очень жаль, но сейчас мы должны идти.

— А как насчет тебя? — спрашиваю я ее. — Разве ты не идешь?

— Нет. — Она отчаянно трясет головой. — Франко вернется, и мы будем содержать дом в порядке, как всегда. Но с Виктором вы будете в безопасности. Его семья позаботится о вас. Это самое безопасное место для вас, когда Алексея нет в стране.

Я киваю, и она в последний раз обнимает меня, прежде чем вывести на улицу.

Нас ждет колонна машин. Три разных внедорожника.

Либо для моей защиты, либо для того, чтобы я не сбежала.

Я бы солгала, если бы сказала, что эта мысль не приходила мне в голову в течение последних двух месяцев. Я хочу бежать. Я хочу забыть, что когда-либо знала его. Что чувствовала его прикосновения.

Потому что я не смогу всю жизнь терпеть эту боль.

Я просто не смогу.

Франко берет меня за руку и ведет к внедорожнику, стоящему посередине. Как только я пристегнута и в безопасности, он забирается на водительское сиденье.

Все три машины выезжают с подъездной дорожки, оставляя огни дома позади. Я не могу не оглядываться на него с предчувствием тревоги.

Мне кажется, что я никогда не вернусь уже, и я не знаю, почему это меня так пугает.

Едем в молчании. И поскольку я знаю, что дорога длинная, я устраиваюсь на сиденье и занимаюсь разбиранием потока мыслей, проносящихся в моей голове.

Я хочу знать, где Алексей. Или что он делает. И с кем он.

Последняя мысль причиняет больше всего боли.

Я понятия не имею, чем он занимался все это время. Мне хотелось бы верить, что он никогда не предаст меня таким образом, но, с другой стороны, я хотела верить во многие вещи, которые просто не были правдой.

— Ты переживаешь об Алексее? — Голос Франко прорывается сквозь тишину, удивляя меня.

— Да, — отвечаю я без колебаний.

— Он тоже заботится о тебе, — отвечает Франко. — Но тебе стоит понять, что людям легче верить в худшее о других. Легче поверить в такое, чем слепо доверять.

— Я даже не знаю, что случилось, — говорю я ему. — Я не знаю, как это исправить.

— Скоро он получит ответы, — говорит Франко. — Он вернется и…

Он жмет на тормоза, и его голос резко обрывается.

Я смотрю вверх как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку цвета, взрывающуюся в ночном небе, в то время как земля вибрирует под нами. У меня звенит в ушах, и время, кажется, замедляется, когда машина останавливается.

Я смутно осознаю, что Франко кричит мне что-то, но его слова искажены. Только когда он протягивает руку и выталкивает меня из машины, я понимаю его.

— Беги.

Двухсекундная задержка кажется вечностью, когда я в замешательстве вылезаю из машины. Я делаю то, что он говорит, даже когда оглядываюсь через плечо и ищу его.

Но он не выходит из машины. Он едет задним ходом, врезаясь в внедорожник позади него. А затем в следующую ужасающую секунду они оба исчезают.

Еще одна вспышка огненно-оранжевого цвета, еще одна вибрация. Кусок металла врезается мне в ногу, и от его силы я падаю на колени.

Я застываю в ужасе, оглядываясь на массу металлических останков машин, выстроившихся вдоль дороги. Не более чем огненный шар пламени.

 — Франко? — кричу я. — Франко?

Но его нет.

Потому что от машины не осталось ничего, кроме осколков.

И ужасающее осознание того, что только что произошло, захлестывает меня, когда я задыхаюсь. Он продолжал ехать. Чтобы спасти меня. Чтобы меня не задело взрывом.

Страх и горе переполняют меня, когда я оглядываю шоссе. Я одна. И у меня идет кровь из ноги. Я в шоке. Но единственное, на чем я могу сосредоточиться, - это на том, что кто-то пытался нас убить. Всех нас.

Мой первый инстинкт - бежать. Двигаться на автопилоте.

Я не знаю, где нахожусь. Я ничего не знаю.

Единственное, что я знаю, это то, что я должна продолжать идти. И это я и делаю.

Я двигаюсь в кусты вдоль дороги, используя их как укрытие. Только тогда я замедляю шаг. В какой-то момент я слышу вдалеке вой сирен. Но я им не доверяю. Поэтому я продолжаю двигаться.

Я иду часами. Пока дорога не пересекается с автострадой, и я не оказываюсь на достаточно безопасном расстоянии от места аварии. Уже больше не в силах идти дальше. Пока я не сгибаюсь пополам от боли. И у меня нет другого выбора.