Призрак

Данилюк хмыкнул, разглядывая картинку. Первая Сфера единственная осталась неподписанной.

— Ты кем вообще при жизни был? — спросил он. — Профессором каким-нибудь, что ли?

— Не исключено, — пожал плечами киргиз. — Но я не помню. Хотя выступать перед аудиторией мне доводилось, это я помню. Кажется, я был учителем… в старшей школе… или даже институте… Маленьких детей я на своих занятиях не помню — молодежь в основном.

— А что преподавал? Физику?

— Может быть. Не помню. По схеме у тебя вопросы есть?

— Есть один, — взял бумажку Данилюк. — Где здесь Лимбо?

— Вокруг всего остального, — показал киргиз. — Лимбо — это как штукатурка между миров-кирпичей. Отсюда можно попасть в Тень, в астральный план, в миры снов… или вообще в какой-нибудь другой мир. И в Хаос тоже можно.

— Хаос?..

— Это уже совсем другая тема, — отмахнулся киргиз. — Смотри, вот эта часть Лимбо, где мы находимся, принадлежит нашему миру, Земле. Такой как бы порожек у двери. Ты сюда именно так и попал — шел по Тени, да споткнулся где-то и промахнулся мимо Астрала. Бывает по неопытности. Я и сам сюда когда-то попал именно так… деталей не помню уже…

— И с тех пор так и не сумел выйти? — напрягся Данилюк.

— Да нет, отчего ж… Покинуть-то Лимбо — дело нехитрое. Это почти так же просто, как и попасть сюда. Я уже несколько раз уходил — но всегда потом возвращался.

— Почему? — не понял Данилюк.

— А мне тут нравится. Место как раз для меня.

— А что делать тому, для кого это место… не совсем подходит?

— Да просто уйти, — пожал плечами киргиз. — Видишь, где тут на схеме Лимбо? Если пойдешь сюда, к центру, вернешься в мир живых. В Тень. А если вот сюда, вбок — тогда в мир мертвых.

— А если я пойду в другую сторону? — провел пальцем Данилюк. — От центра?

— Попадешь в другой мир живых.

— А их что, несколько?

— Говорят, бесконечное множество. Слышал о параллельных мирах?

— Слышал, конечно… И что, отсюда в них можно попасть?

— Можно. Из Лимбо куда угодно можно.

— Так может… мне тогда туда лучше? — задумался Данилюк.

— Если хочешь. Дело твое.

— Но я ведь там не оживу, верно? — уточнил на всякий случай Данилюк.

— Нет, конечно, с чего бы вдруг? Останешься точно таким же призраком, только уже в чужом мире. Я все-таки советую в мир мертвых. Там нашему брату комфортнее.

— Хорошо, в мир мертвых, так в мир мертвых, — согласился Данилюк. — Куда мне… идти? Я же правильно понимаю, что просто пешком я никуда не дойду?

— Можно и пешком, но это может не получиться. Тут опыт нужен. Ты лучше вот как сделай. Иди туда… или вон туда… в любую сторону иди. И все время при этом желай: «хочу уйти, хочу уйти«. Только очень сильно желай. Выйдешь на станцию. Там и жди.

— На станцию?..

— Скорее всего, на станцию. Ты же с Земли, двадцатый век.

— Двадцать первый уже.

— Неважно. Приедет поезд или автобус… Хотя, возможно, для тебя это как-то иначе будет выглядеть. Ты на самолетах часто летал?

— Ни разу.

— А на кораблях?

— На прогулочных только, по Волге. Недолго.

— Тогда точно станция. Иди.

И Данилюк пошел.

Глава 12

Это действительно оказалась станция. Даже скорее полустанок. Сначала в бесконечном мутном тумане появились рельсы — самые обычные, железнодорожные, — а потом рядом с ними показался крохотный полустанок.

На платформе не было ни души. Темнота, густой туман и одинокий пятачок света. Над головой висела сорокаваттная электрическая лампочка, засиженная мухами. Все выглядело совсем так же, как на железнодорожной станции в какой-нибудь глуши. Была даже касса — правда, без всяких признаков жизни. Данилюк на всякий случай постучал в закрытое окошко, но ответа не дождался.

Вряд ли там кто-нибудь есть. Если верить киргизу, этот полустанок родился из его собственного подсознания. Как и все в Лимбо — ничто не настоящее, все появляется лишь потому, что кто-то об этом думает.

Нет, но киргиз-то был настоящий, конечно. Или тоже нет?.. Может, он появился просто потому, что Данилюку нужна была помощь?

Нет, вряд ли. Подсознание создало бы знакомый и привычный образ. Как вот этот полустанок — когда Данилюк был маленьким, то часто ездил с бабушкой на электричке. В Безенчук, Царевщину, Новосемейкино и другие поселки — в гости к ее многочисленным родственницам и подругам. И эти маленькие железнодорожные станции могли слиться во что-то подобное.

Но юрта, киргиз, холодильник с кумысом… Данилюк был уверен, что в его подсознании нет ничего похожего. Значит, это все-таки был такой же призрак, как он сам. Только более опытный.

Немного походив по станции, Данилюк не нашел ничего интересного. Платформа возникала из ниоткуда и снова исчезала во мгле. Касса — просто декорация. Людей нет.

Так что Данилюк просто уселся на лавочку и принялся ждать.

Поезд подъехал совершенно беззвучно. Появился из тумана и замер. Двери в вагонах открылись, но из них никто не вышел.

Данилюк осторожно поднялся по ступеням и заглянул внутрь. Проводника не было. Он сделал еще шаг — и дверь за спиной закрылась. Поезд тронулся.

Теперь дороги назад не было. Данилюк внимательно осмотрел тамбур… тот выглядел совершенно обычным тамбуром. Разве что за окнами ничего, кроме белесого тумана.