Призрак

— Нет, конечно. Время движется только в одну сторону, и этот поезд — тоже. То, что осталось позади, исчезает навсегда.

— Ага… — неуверенно кивнул Данилюк. — Услышал тебя… кажется… А в мир мертвых он меня довезет?

— Он всюду довезет.

— А ждать долго?

— Это уж как получится. Все-таки мы едем на воплощенном Времени.

— А почему оно именно так воплотилось? Почему именно поезд?

— Он только для нас с тобой поезд. Ну и для некоторых других. А вообще каждый видит это по-своему. Для кого-то корабль, для кого-то звездолет, для кого-то… не знаю… караван верблюдов. Или огромная рыба. То, что ассоциируется с движением. С долгим путем. Каждому он представляется в наиболее привычной и естественной форме.

Данилюк задумчиво сунул в рот жвачку. Предложил и новому знакомому — тот, как раз докуривший, не отказался.

— Алексей, — сунул руку Данилюк. — А ты?..

— Олег, — ответил на рукопожатие новый знакомый.

— Приятно. Ты ведь тоже… дух?

— Бери выше, — усмехнулся Олег. — Небожитель.

— Это… типа ангела?

— Типа того. Формально я купидон.

— Купидон?.. — моргнул Данилюк.

Крылышек и лука у его нового знакомого не было.

— Чисто формально, — неохотно буркнул Олег. — Просто такая запись в трудовой. А вообще я такой агент для специальных поручений. Когда нужно что-то сделать и непонятно, кому это поручить — поручают мне. Мотаюсь по командировкам, решаю вопросы… Сейчас вот еду… далеко я еду. Долго рассказывать.

— И что, интересная работа? — заинтересовался Данилюк. — Платят-то хорошо?

— Ничего не платят, — пожал плечами Олег. — Зачем духам деньги?

— А какой тогда смысл?

— Каждый должен приносить какую-то пользу. Иначе зачем я?

Олег выплюнул мокрый изжеванный комочек, и тот исчез в тумане. Данилюк почему-то задался мыслью: что его теперь ждет? Растворится в Лимбо, станет частью Мути? Или останется вечно лежать… где-то там?

Хотя лежать ли? Данилюк не был уверен, что в Лимбо есть твердая поверхность. Духам не нужна почва под ногами. Конечно, он там «ходил«, а поезд прямо сейчас «едет«, но здесь это просто условность. Зримый образ, формируемый подсознанием.

Да вообще существует ли эта вечная жвачка у него в кармане? Может, тоже просто воображаемая, как все те штуки, что творил киргиз?

Все тут не совсем настоящее. Поезд этот. С пассажирами, но без проводников.

Интересно, а машинист в нем есть? И если есть — он тоже какой-то дух или просто часть поезда?

— А здесь есть машинист? — задумчиво произнес вслух Данилюк.

— Конечно, есть, — ответил Олег, ничуть не удивившись. — Как без машиниста-то? Хочешь его увидеть?

— А можно?

— А почему бы и нет? Пошли.

Похоже, ехать Олегу было еще далеко, он маялся от скуки и рад был хоть как-то скоротать время. Данилюк, полагавший поезд почти бесконечным, приготовился к долгому пути, но головной вагон внезапно оказался уже следующим. То ли ему повезло, то ли Олег каким-то образом сократил путь.

Кабина не была заперта. Да и возможно ли вообще запереть дверь в мире духов? Так или иначе, Олег вошел без стука и поздоровался с машинистом, как со старым знакомым. Тот в ответ невнятно что-то буркнул, не отрывая взгляда от дороги, а рук — от панели управления.

При жизни Данилюку не доводилось бывать в подобных кабинах. Он не мог судить, насколько здесь все соответствует земным локомотивам. Кнопки, ручки, рычажки, циферблаты… вряд ли это нужно Поезду Времени. Скорее всего, просто декорации, созданные опять же его собственным подсознанием.

А вот сам машинист скорее всего настоящий. Невысокий коренастый старик — с длинной седой бородищей, в толстой коричневой шубе. Его стального цвета глаза колюче зыркали из-под бровей.

— Как жизнь, как работается? — спросил Олег.

— Как всегда, — коротко ответил машинист. — Ты хотел что-то?

— Да нет, просто вот человеку любопытно взглянуть.

— Ну смотри… человек, — чуть раздвинул губы в улыбке машинист. — Интересно?

— Еще бы, — кивнул Данилюк. — Давно вы на этой работе?

— Третий век уже. А что, хочешь на мое место?

— Не, я просто так спросил, — поспешил заверить Данилюк.

— Надо думать, — усмехнулся машинист. — Это ведь только со стороны кажется, что я тут просто сижу и чаи гоняю. На самом деле ехать в этом поезде — дело непростое. Каждый день приходится о чем-то беспокоиться. Даже пассажирам. А мне — в особенности.

— А что будет, если он… остановится? По-настоящему, а не вот так, как для меня останавливался.

— Проблемы будут, — задумчиво сказал машинист. — Нельзя ему останавливаться. Лет сорок назад был у нас один такой случай. Всего-то минут на пять и притормозили — но проблем было много.

Данилюк с Олегом посидели в кабине еще некоторое время. Машинист напоил их чаем — крепким, горячим. Чайник и чашки он достал откуда-то из недр пульта.

За окнами продолжала мерцать туманная пустота. Но впереди тянулась тоненькая нитка рельсов. Возле полотна изредка появлялось что-то еще — здания, деревья, порой люди. Один раз поезд пронесся мимо громадного чудовища, похожего на шипастую многоголовую гидру.