Призрак Безымянного переулка

– В министерстве на Житной.

Катя отвернулась, чтобы они не видели ее улыбки. Несолидно, коллеги!

– Ох, а я подумал – правда, в спецбольнице. – Мещерский неловко взмахнул рукой. – Потому что вы умеете с ними обращаться, с этими беднягами. Я это там заметил, у часовни, когда мы Лизу… И потом вы с ней и с ее матерью разговаривали очень тактично.

– У меня опыт, домашняя практика. – Лужков вдруг разом помрачнел. – Как-нибудь расскажу вам, Сережа, если захотите послушать.

Они вошли в архивный зал. Лужков тут же отправился с запросом искать дело. Катя и Мещерский сели за стол. Мещерский включил галогенную лампу. В архиве малолюдно. Лишь за дальними столами кто-то корпит над томами.

Лужков вернулся с тоненькой корочкой в руке. Они сдвинули стулья так, чтобы всем было видно, и, голова к голове, как второклассники в библиотеке, начали изучать.

Странные и мрачные факты открылись им.

– Вот заявление и рапорт, – по ходу комментировал документы Дмитрий Лужков. – Май месяц, двенадцатого числа, все началось двадцать три года назад. Заявление от ее матери Тамары Апостоловой. И рапорт дежурного, а вот рапорты о начале розыскных мероприятий.

– Лизе Апостоловой было двенадцать лет. – Катя читала заявление. – Она пропала двенадцатого мая. Вот тут написано – она ходила в коррекционную школу на Библиотечной улице во вторую вспомогательную группу. Девочка не вернулась днем из школы.

– Тут объяснительная от ее матери Тамары и от какой-то Валентины Семеновны… Няня? Нет, это ее бабушка семидесяти пяти лет. Вот она пишет: задержалась в тот день в поликлинике. И за Лизой в школу опоздала на полчаса. Не обнаружила ее ни на детской площадке, ни на спортивной площадке соседней общеобразовательной школы, ни в вестибюле, ни на улице. Подумала, что Лиза пошла домой сама, одна.

– Таганский ОВД сразу розыск начал. Девочка состояла на учете у врачей. Вот тут справки. Синдром Дауна. Рапорты осмотра прилегающей к школе территории. Вот версии: возможна склонность к бродяжничеству или похищение. – Лужков перелистывал подшитые в папку страницы. – А тут допросы пошли… В основном соседи по дому и в основном старухи, это как водится.

– Александра Астахова. – Катя зацепилась взглядом за один из протоколов. – Смотрите, среди опрошенных соседей тогда была тетка Алисы.

– А вот опрос охранников территории фабрики «Театр-грим». – Лужков снова листал. – Вот еще опрос соседа по дому… Некий Платон Изотов, в прошлом сотрудник фабрики. А вот еще один, Грималев Олег.

– И никаких сведений о девочке. – Мещерский умел читать быстро, наискосок. – Никто ее не видел в тот день.

Лужков медленно пролистывал дело дальше. Рапорты, рапорты – патрульные, уголовный розыск, участковые. Двенадцатилетнюю Лизу Апостолову с синдромом Дауна искали по всей Таганке, на Рогожской, на приходящих в упадок территориях фабрики «Театр-грим» и завода «Серп и Молот». Искали на железной дороге, в отстойниках для вагонов, в подвалах, в канализационных колодцах. Водолазы осматривали дно реки Яузы.

– Стоп, а вот это поворот! – Лужков положил руку на один из рапортов, не давая делу самому закрыться.

Они внимательно читали этот рапорт снова и снова.

– Выходит, что она объявилась сама? – с удивлением спросил Мещерский.

– Вот тут сказано: 21 мая – это спустя девять дней после исчезновения – две женщины-уборщицы, шедшие на работу в НИИ, расположенный в Гжельском переулке, в семь часов утра увидели на пересечении Андроньевского проезда и Гжельского переулка лежащую на асфальте девочку. Они сразу позвонили с проходной НИИ в милицию.

– А вот тут – первоначальный осмотр и потом осмотр врачей. Ой, надо же. – Катя даже осипла. – На руках ребенка – засохшая кровь, множественные синяки, а также следы от ожогов на кистях рук, на груди и животе. Из одежды – хлопчатобумажные брюки и майка. Все в грязи и пыли, от майки – лохмотья. На запястьях – следы веревок. Вокруг пояса обмотана бельевая веревка с концом в сорок сантиметров. Конец перетерт или перегрызен.

– И тут врачи ее осматривали. – Лужков указал на новый документ. – Глядите, порезы от бритвенного лезвия, ссадины на шее, за ушами… Повреждение слизистой рта. Анализы установили наличие следов спермы на одежде в области груди и в области подбородка. Указания на оральный секс. И в довершение всего – крайняя степень истощения и обезвоживания. Девочка в течение многих дней не получала ни еды, ни воды.

– Лиза была похищена. Ее где-то держали связанную – в гараже, в подвале. Пытали, подвергали сексуальному насилию. А затем через девять дней… Что же, похититель ее отпустил? – спросила Катя.