Призрак бродит по городу (СИ)

Так вот, шаги сначала поднимались-поднимались, потом они на мгновение притихли и раздался скрип. И скрип этот был настолько жутким, что мурашки по спине пробежали не только у Дженни с Альфредом, но и наверняка у опешивших полицейских. Ведь сначала этот таинственный "субчик" (Альфред всячески уверял себя, что, когда его поймают, то он ни капли не будет похож на Крюгера) каким-то странным образом миновал оцепление, а теперь так "душераздирающе" заскрипел дверью... Как же он не мог их всех напугать?!

После прозвучавшего скрипа стояла полная тишина. Копы, которые устроили засаду, должны были передать по рации тем, что караулят на улице. Но, похоже, "зловещий скрип" расслышали даже ТЕ! А иначе, как? Не при помощи же телепатии они догадались, что нужно входить в дом и атаковать этого субъекта. Раз уж он каким-то непонятным образом, сначала просочился сквозь стену, в то время, когда Альфред его преследовал, а теперь таким же "мистическим" способом миновал уличное оцепление.

Итак, копы, которые оцепили дом по периметру здания, крадучись пробрались к лестничной площадке и, на цырлах, стали подниматься по лестнице.

То есть, подозреваемый их не видел, если судить по том, что он не оборачивался, пока те "незаметно" крались (как толстозадые бездельники могут делать что-либо незаметно?), а они, когда он попал в их поле зрения, то тут же начали шмалять. Ну, что о них сказать? Типичные бездельники! Ведь, по инструкции, полицейский не должен открывать огонь на поражение. Он должен произвести предупредительный в воздух! Отсюда вытекают многие другие подробности. Например, если ты (толстозадый коп) крадёшься с волыной и в твоё поле зрения попадает преследуемый тобой субъект, тебе запрещено в него стрелять. Ты должен подойти максимально близко... Попытаться его задержать! А не лупить ему по ногам сразу, как только ты его увидел.

Извиняюсь за этот маленький ликбез, который совершенно никак не вхож в содержание повествования.

Итак, подозреваемому выстрелили по ногам. Очевидно думали, что им удастся его сбить, отчего будет эффективней его атаковать. Но этот тип, которого они преследуют, так, как будто бы ничего не произошло (очевидно, он находится в своей безумной вселенной, которую пули не пробивают), повернулся в сторону полисменов, с презрением посмотрел на каждого и принялся подниматься по лестнице.

Глядя на такой "беспредел", стрелять начали уже все. Стреляли в основном по ногам, но этот бугимен, как поднимался, так подниматься и продолжал.

Последовало уже несколько выстрелов в спину и в затылок. Но пулям только шляпу удалось сбить с "бугимена". На что он совершенно никак не разозлился. Только вздохнул, наклонившись и подняв упавшую шляпу, да продолжил путь.

"Это просто какой-то дьявол", - подумали полисмены и передали по рации тем, что остались ожидать на улице (этих лоботрясов было столько много, что вся ихняя "Чехарда" не вмещалась на лестничные клетки), чтоб готовили батут для отпрыска миллионера и его подружки, пока они передают группе захвата, что, мол, пацан и девка могут спрыгивать.

После этого полицейские решили посмотреть, что за "дьявол" этот бугимен. Восемь-десять копов поднялись наверх. Дженни с Альфредом наблюдали за происходящим с улицы. Они видели, что некоторое мгновение стояла полная тишина. Затем, с ужасными воплями, полисмены принялись вылетать из окон. Понятно, что им даже батуты подготовить не успели. Тем более, что все они были изрезаны, что называется, на меха. Как поётся в какой-то песенке, либо про маньяка-убийцу, либо про штормо-отряд. Вот этот весь отряд в данный момент и вылетает по кусочкам из окон.

Предпринимать больше было нечего, жизнью рисковать никто больше не хотел. Вскоре подъехала скорая помощь и отец Альфреда. Альфред шепнул что-то на ухо отцу (то есть, чтоб никто, даже отец, не слышал выражений типа "Фредди Крюгер"), потом начал долго ему что-то растолковывать. В конце концов, по вызову отца, приехала пожарная машина. Наверно, в этом городишке такая прогнившая власть, что, если какой-то олигарх не вызовет пожарных, то простого лоха (какого-нибудь нищеёба) они даже не послушают. В трубку над ним надсмеются.