Призрак черного озера

Довершить эту мысль он не успел, потому что в стороне от них истошно залаяла собака.

— Ну вот, — проговорил Василий недовольно. — Говорил, что от нее не будет шума, говорил, что не пустолайка, а она заливается как ненормальная! Угомони ее, дядя Петя, а то у меня от такого лая в голове свербит!

— А я тебе говорю — моя Джулька попусту никогда не лает! — возразил пасечник. — Ежели она подает голос, значит, что-то учуяла!

— Крысу она учуяла! — отмахнулся участковый. — Ну, уйми ее, а то я под такую музыку думать не могу!

— Плохому танцору завсегда ноги мешают! — проворчал пасечник, однако повернулся к собаке и крикнул: — Джулька, фу! Угомонись, тебе говорят!

Собачонка, однако, заливалась пуще прежнего.

Дядя Петя вздохнул и поплелся в дальний конец поляны, где обосновалась его Джульетта.

Вскоре оттуда донесся его голос:

— Вася, поди-ка сюда!

— Что там такое? — недовольно ответил участковый. Он в это время собирал и складывал в пакет для вещественных доказательств листья со следами машинного масла.

— Говорю, иди сюда! Джулька тут нашла кое-что…

Василий нехотя пошел вслед за пасечником.

Дядя Петя стоял, разглядывая что-то на земле. Джулька сидела рядом с ним. Она больше не лаяла — успокоилась, как только хозяин обратил на нее внимание.

— Ну, что там у вас? — спросил Василий недовольно. — Крыса, что ли?

— Сам ты крыса! — обиженно отозвался пасечник. — Тут он, прежде чем мотоцикл взять, что-то закопал.

Василий и сам уже увидел пятачок рыхлой, темной, свежевскопанной земли. Он сбегал к машине за саперной лопаткой и принялся торопливо копать. Дядя Петя с интересом наблюдал за его работой, Джулька постоянно лезла под руку, так что пару раз ей досталось лопатой, но Василий больше на нее не ругался.

Рыхлая земля легко поддавалась, и яма росла на глазах.

Вскоре лопата звякнула о металл.

Участковый начал копать осторожнее, и вскоре они с дядей Петей увидели небольшой зеленый металлический ящик.

— А ты говорил — крыса! — удовлетворенно проговорил пасечник и ласково потрепал свою собачку. — Я же тебе говорил — у нее чутье редкостное!

Василий еще немного поработал лопатой, освобождая ящик, потом подхватил его за ручки, вытащил из ямы и поставил на траву.

Это был такой же ящик, как те два, которые они с Матвеем нашли в затопленной машине. Металлический ящик, с плотно пригнанной крышкой, выкрашенный водостойкой темно-зеленой краской. Только этот ящик был раза в четыре меньше тех, но самое главное — по его весу Василий понял, что он пустой.

Чтобы проверить свою догадку, он подцепил замки и откинул крышку ящика.

Как он и думал, ящик оказался почти пуст.

— Видно, этот ящик на мотоцикл не помещался, — проговорил дядя Петя, который из-за Васиного плеча наблюдал за его работой. — Он что-то достал из ящика, а сам ящик закопал…

— Что же такое хранилось в этом ящике? — протянул Василий, глядя перед собой. — Что же в нем лежало такое, если преступник ради этого убил четверых, притом бросив в болоте груду золотых и серебряных окладов, дорогих крестов, церковной утвари? Что же такое особенное спрятали немцы больше полувека назад на дне озера?

Драгоценности, более дорогие и компактные, чем тяжелая церковная утварь?

Но откуда в их глухом углу, в их захолустье взяться таким драгоценностям? Здесь никогда не строилось дворцов или богатых имений. Бедные деревни, сельские церкви да нищие погосты… так что вряд ли в здешних местах можно было найти что-то более дорогое, чем оклады икон и церковные чаши.

Тогда, наверное, какие-то важные документы?

Но что это за документы, которые не устарели за шестьдесят с лишним лет? Кого сейчас могут интересовать секреты такой давности?

Дядя Петя только молча покачал головой, у него уж и вовсе в голове не укладывалось такое происшествие.

— Ты, Василий, над этим голову не ломай, — посоветовал он, — что уж тут сделаешь.

— Да на мне четыре убийства висят! — вспылил Уточкин и подумал в глубине души, что это не совсем правда. Дело-то громкое, поэтому трудится над ним целая бригада из Веснянска.

— Один в поле не воин, — сказал дядя Петя и поглядел искоса, — а ты чегой-то бобылем живешь? Жена у тебя где?

«В Караганде!» — захотелось рявкнуть Василию, он еле сдержался.

— В Ейск они уехали с сыном, к теще, — буркнул он, — море там, солнце… ребенку полезно.

Снова накатило раздражение на Ирку — вот каждое лето норовит к мамаше своей слинять! И еще посмеивается, тебе, говорит, Васенька, с женой крупно повезло, а особенно с тещей. Другие, мол, жены с мужей деньги требуют, чтобы на курорты ездить, а я у мамы живу на всем готовом, тебе и заботы никакой нету… А сама огород насадит, огурцов этих, будь они неладны, целый парник, а он поливай! Только ему и дел за те огурцы переживать! Вот они уж переросли, как кабачки стали. А Ирка приедет — начнет причитать. Ничего, кричит, тебе поручить нельзя, такую малость — за огурцами ухаживать — и то не можешь!

— Ладно, дядя Петя, поеду я. А тебе спасибо за находку, — и Василий решительно взялся за ящик.