Призрак для Евы

Газеты начали строить предположения, когда «убийца из кинотеатра» нанесет следующий удар. Им было бы проще, не будь жертвы такими разными — например, если бы убили двух молодых женщин. Тогда статьи пестрели бы утверждениями, что ни одна девушка не может чувствовать себя в безопасности на улицах Лондона. Но что общего у молодого, красивого, удобно устроившегося в жизни мужчины и пожилой бродяжки, за исключением того, что у обоих не имелось ни денег, ни собственности? Единственное, в чем можно не сомневаться: убийца действовал иррационально, без всякого плана, не выбирая жертв из определенной категории. Они не политики, не защитники вивисекции, не проститутки, не богатые старухи, не капиталисты или анархисты. Что хотел убийца? Он не получил ни материальной выгоды, ни сексуального удовлетворения, ни избавления от угроз. В газетах эти преступления начали называть «бессмысленными» или «бесцельными».

Соседи по Холмдейл-роуд ограничивали свое знакомство с Мишель и Мэтью обычными проявлениями вежливости: «Доброе утро» или «Привет» (в зависимости от возраста), а Фиону знали только как женщину, у которой при трагических обстоятельствах погиб жених. Однако после расспросов о том, что эти люди делали в ночь убийства Эйлин Дринг, отношение к ним изменилось: это уже не были безвредная супружеская пара и невинная молодая женщина.

Нельзя сказать, что началась организованная кампания остракизма или соседи открыто проявляли нежелание общаться. Но женщина, племянника которой Фиона заподозрила в слежке, при встрече стала отводить взгляд, а мужчина, живший по соседству и всегда отрывавшийся от прополки сорняков, чтобы поговорить о погоде, теперь не поднимал головы от грядок. Красные буквы, появившиеся на стойках ворот Фионы, возможно, не имели отношения к убийству, и это было просто совпадение, однако от нее не укрылась уместность надписи на штукатурке: «Убей! Убей!»

В субботу утром, около десяти, раздался звонок в дверь, и Фиона подумала, что это опять полиция. Ей хотелось сказать им: арестуйте меня, и дело с концом. Она дошла до такого состояния, что начала понимать, как люди делают ложные признания в убийстве, лишь бы их оставили в покое и дали хоть немного отдохнуть. На пороге стояла женщина приблизительно ее возраста. Не мисс Строгость, но похожая — фигурой, возрастом, одеждой. Еще одна сотрудница полиции?

— Доброе утро, — поздоровалась женщина. — Меня зовут Натали Рекмен. Я журналист.

— Что вам нужно? — грубо спросила Фиона, сама себе удивляясь.

— Здорово они испоганили стойки ваших ворот, правда?

— Безмозглые идиоты. Не думаю, что это личное.

— Неужели? Можно мне войти? Я не собираюсь говорить об убийстве Джеффа или о том, кто, что и кому сделал. Я тоже была одной из его подруг.

— Когда? — Фиона почувствовала, как у нее пересохло во рту. Охваченная ужасом, она вздрогнула.

— О, задолго до вас. Не волнуйтесь. Между нами была еще женщина из района Кенсал-Грин.

Фиону разбирало любопытство, сопротивляться которому у нее не было сил.

— Входите.

Отложив до лучших времен статью о женщинах в жизни Джеффа Лича, Натали не смогла забыть об этой теме, хотя очень надеялась. Однажды утром, когда она очнулась от сна, в котором искала в Гватемале пропавшего Джимса Мэлком-Смита, в ее памяти вдруг всплыло имя предшественницы. Причем так ясно и отчетливо, словно Натали его и не забывала: Нелл Джонсон-Флит, которая работала в международном благотворительном фонде помощи жертвам преступлений. Людей по фамилии Джонсон-Флит не так уж много, и адрес и телефон женщины довольно быстро нашелся в телефонной книге.

Возможно, что-то подсказывало Натали, что пришла пора сосредоточиться на этой истории. Она заставила себя вспомнить последний разговор с Джеффом. В ресторане «Кристоферс» на Ковент-Гарден. Когда она спросила, кто пришел ей на смену, Джефф ответил: «Забавная малышка, которая жила рядом с кладбищем Кенсал-Грин. Думаю, тебе не нужно знать ее имя. Я называл ее Поло…» Каков шанс найти эту женщину, обладая лишь знанием характера Джеффа и этой крайне ограниченной информацией? Во-первых, он, похоже, имел в виду, что женщина жила не напротив кладбища, а по другую сторону от Харроу-роуд, на одной из улиц позади нее. Натали взяла атлас Лондона и раскрыла на 56-й странице. Этот пригород представлял собой настоящую паутину из маленьких улочек. Она не стала составлять список, а просто сфотографировала страницу. За 200 фунтов можно купить компакт-диск и при помощи Интернета узнать имя, адрес и личные данные каждого гражданина Соединенного Королевства. По крайней мере, так говорилось в рекламе какого-то магазина, специализирующегося на цифровой технике. Но есть ли в этом смысл? Натали подумала, что, пожалуй, предпочтет старомодные списки избирателей.