Призрак Гидеона Уайза

Появление молодого секретаря Уайза было куда более естественным, однако поведение Поттера заметно отличалось от обычного. Он единственный из всех хорошо знал дом и окрестности. Однако помощи или каких-нибудь важных сведений от Поттера так и не дождались. Да и выражение его полного курносого лица говорило скорее о плохом настроении, чем о скорби.

По обыкновению больше других говорил Джейк Холкет. Юный Хорн деликатно попытался остановить Холке-та, когда тот принимался на чем свет стоит поносить убитых миллионеров. Совершенно безучастный Джон Элиас надежно укрыл глаза за стеклами очков.

— Ваши замечания в адрес погибших просто непристойны, — холодно произнес Неарс. — Вы фактически признали, что ненавидели покойного.

— И поэтому меня собираются упрятать за решетку? — презрительно усмехнулся Холкет. — Хорошо! Только если хотите посадить в тюрьму всех бедняг, имевших основание ненавидеть Гидеона Уайза, ее придется построить не меньше, чем на миллион человек, согласны?

Неарс не ответил. Остальные тоже молчали. Наконец Элиас, слегка шепелявя, неторопливо сказал:

— Данная дискуссия абсолютно бесполезна для обеих сторон. Поймите, мы ничего не скрываем от вас. А подозрения будьте любезны держать при себе. Пока же никто не привел ни малейшей улики, связывающей хоть одного из нас с этими трагедиями более тесно, чем, скажем, с убийством Юлия Цезаря. Думаю, что нет смысла оставаться здесь дольше.

Элиас встал и неторопливо застегнул пальто. Товарищи последовали его примеру. Когда социалисты уже подошли к дверям, Генри Хорн на миг повернул свое бледное лицо к ведущим следствие и произнес:

— Хочу напомнить, что я всю войну просидел в грязной камере, так как отказался убивать людей. — И удалился, а оставшиеся в комнате мрачно переглянулись.

— Думаю, сражение нельзя считать выигранным, хотя противник и отступил, — задумчиво промолвил патер Браун.

— Больше всего меня возмущают грубые выходки этого негодяя Холкета. Хорн — все-таки джентльмен. Однако, что бы там ни говорили, я твердо убежден, им есть о чем рассказать. Они замешаны в расправе над миллионерами, по крайней мере, — большинство из них. Подозреваемые практически сознались: они форменным образом издевались не столько над самой ошибочностью наших обвинений, сколько над тем, что мы не можем подкрепить их доказательствами. А вы как считаете, патер Браун?

— Совершенно верно! — ответил священник. — Мне также показалось, что один из них знает больше, чем сообщил нам. Но, думаю, лучше сейчас не называть его имени.

От удивления Неарс даже выронил монокль.

— Видите ли, пока мы беседуем неофициально, — предупредил он, внимательно глядя на священника, — но если и в дальнейшем вы станете скрывать правду от закона, то можете оказаться в сложном положении.

— О, мое положение крайне просто, — перебил его патер Браун. — Я защищаю здесь законные интересы моего знакомого — Холкета.

— Холкета? — недоверчиво воскликнул его собеседник. — Да ведь он ругает духовенство с утра до ночи!

— Мне кажется, вы не совсем понимаете людей такого рода, — мягко возразил патер Браун. — Джейк действительно обвиняет служителей церкви в том, что они не борются за справедливость. Однако мы собрались не для того, чтобы обсуждать подобные вопросы. Я упомянул об этом лишь для того, чтобы облегчить вашу задачу и по возможности сократить число подозреваемых.

— Если вы правы, то круг подозреваемых и в самом деле сузится до одного, насмехающегося над всеми проходимца Элиаса. И ничего удивительного! Столь коварного и невозмутимого дьявола мне еще не приходилось видеть.

— Он очень напоминает мне покойного Стейна. Вероятно, они родственники, — со вздохом сказал патер Браун.

— Но послушайте… — начал было Неарс.

Его протестующее восклицание оказалось прервано на полуслове. Дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась высокая, немного неряшливая фигура Генри Хорна. Лицо юноши, казалось, побледнело еще больше.

— Вот тебе на! — вымолвил Неарс, водворяя на место свой монокль. — Почему вы вернулись?

Хорн нетвердыми шагами пересек комнату и, не говоря ни слова, тяжело опустился в кресло.

— Я отстал… потерял остальных… заблудился и решил вернуться.

На столе еще стояли остатки ужина. Генри Хорн налил себе бренди и залпом осушил полный стакан, хотя всю жизнь считался трезвенником.

— Вас беспокоит что-нибудь? — осведомился патер Браун.

Хорн обхватил голову руками, так что его лицо оказалось в тени, и тихим голосом произнес:

— Могу рассказать. Мне явился призрак.

— Призрак? — переспросил удивленный Неарс. — Чей же?

— Гидеона Уайза, владельца этого дома, — уже более твердым голосом ответил Хорн. — Он восстал из бездны, в которую пал.

— Чепуха! — воскликнул Неарс. — Ни один здравомыслящий человек не станет верить в привидения.

— Вы не вполне точны, — возразил патер Браун с легкой усмешкой. — И для существования призраков можно найти доказательства, ничуть не уступающие тем, на которых вы часто строите обвинения…

— Но охотиться за преступниками — моя обязанность, — резко ответил Неарс. — А от привидений пусть бегают другие.