Призрак гнева

Бран схватил Уллу и повернул к себе. Та вскрикнула, рванулась у него из рук.

— Улла, что? — Бран держал ее за плечи. — Ты ранена?!

Девушку трясло, и Брану почудилось, будто она его не узнает.

— Что с тобой? Что? — Бран принялся лихорадочно осматривать ее. — Тебя кто-нибудь посмел тронуть? Что случилось?!

Вопрос остался без ответа. Улла, вздрагивая, смотрела на него. На ней было одно лишь платье — ни накидки, ни плаща. Длинные косы растрепались, расплелись. Но, оглядев ее, Бран понял: она не ранена.

— Ты замерзла, — сняв плащ, он укутал в него Уллу. — Дрожишь вся. Да что с тобой такое?

Снаружи раздался шум, и заглушаемый стеною голос произнес:

— Вроде он сюда вошел.

Дверь скрипнула. Шелест, стук, возня и сдавленное чертыханье. Возглас Грани:

— Не пихайся!

— Да не пихаюсь я! — огрызнулся Арнор. — Просто скользко, и темно.

— Эй, Бран, — это был Эйвинд. — Ты тут?

— Тут, тут.

Улла втянула голову в плечи. Глаза походили на черные провалы. Она прильнула к ногам статуи, точно ждала от идола защиты.

— Мы тут, возле Фрэи, — ответил Бран. — Не орите… чего разорались-то?

Эйвинд двинулся на звук, Бран смотрел, как он идет. Лишь приблизившись вплотную, Эйвинд их заметил. Присев на корточки, сказал:

— Сестра, ты что? Что с тобой? Чего с ней такое, а?

— Да ничего, — ответил Бран. — Просто замерзла.

— Ты зачем одна пошла? Разве не понимаешь, что это опасно? — Эйвинд пододвинулся, и Улла отстранилась.

— Не надо, Эйвинд, — удержал Бран. — Перестань. Оставь ее.

— Пойдем отсюда, а? — предложил Грани. — Еще припрется кто.

— Правильно, — сказал Бран Улле. — Пойдем. Ты можешь встать? Дай, я помогу, — он потянулся к ней, но Улла отбросила его ладонь.

— Идем же, — позвал Бран.

— Не пойду, — у нее был хриплый голос.

— Идем, милая, — Бран дотронулся до девушки, и тут же получил удар по руке.

— Отстань! — крикнула она. — Отвяжись! Убирайся!

— Успокойся! С ума сошла?! — Бран встряхнул ее, схватив за плечи. Она взвизгнула, заслоняясь руками. Он привлек ее к себе и закутал в плащ.

— Прости, — сказал он. — Прости, пожалуйста.

Она была как камень. Руки уперлись Брану в грудь, их, казалось, свело судорогой.

— Ну, что ты? Улла, детка, ты что? Не надо так, успокойся. Тише… тише… Ведь это я. Это я! Что случилось, а? Что такое? Ну, иди ко мне, иди сюда. Расскажи, что случилось, родная?

Руки девушки упали. Она прижалась к Брану, застонала, всхлипнула… Бран гладил ее по голове.

— Ты совсем замерзла, — он обнял ее ласково и крепко. — Вон, вся дрожишь. Не одела ничего… Ты ведь можешь опять заболеть. И ушла одна — разве так можно, а? Ведь тебе же опасно одной ходить, надо было позвать кого-нибудь.

Улла затрясла головой.

— Нет, — услыхал Бран ее шепот.

— Ну, как же нет, родная. Мы за тебя боимся. В другой раз захочешь куда-нибудь пойти, позови меня, или Эйвинда, или еще кого. Одной тебе ходить не надо. Ладно? Договорились?

Улла ответила не сразу.

— Но я должна была быть одна, — у нее был надтреснутый, совсем больной голос. — Должна…

— Почему?

— Я… я молилась.

Бран молчал. Обнимал ее, гладил по волосам, кусая губы. Он уже знал, что она сейчас ему скажет.

— Я молилась за ребенка, — промолвила она. — Чтобы боги… взяли его душу к себе… ведь он же… он же…

Бран захрустел зубами.

— Перестань! — взмолился он. — Прошу тебя, перестань! Хватит же! Не надо!

Улла затихла, сжалась в комок. Бран прошептал:

— Ма сторан, мы ничего не можем сделать. Его нет. Мы не можем его вернуть. Пойми, что мы не можем. И никто не может! Перестань. Остановись, пожалуйста! Не мучь себя… и меня тоже. Я больше не могу. Ведь мы же не виноваты, что так случилось! Мы с тобой не виноваты.

Молчание. Бран закрыл глаза и ткнулся лицом ей в волосы.

— Просто не думай об этом, ладно? — сказал он. — Забудь. Поверь, это еще не конец света, любимая моя. Будут другие дети. Мне тоже очень жаль, но что ж теперь? Жизнь на этом не закончилась! Что толку себе сердце рвать? Надо жить дальше. Разве нет?

Она молчала.

— Разве нет, Улла? — спросил Бран — и опять не получил ответа. Ее ладони уперлись ему в грудь. Она освободилась из объятий, и у нее сделалось закрытое, отчужденное лицо.

Бран стиснул зубы, поднялся и сказал, протягивая руку:

— Ладно. Вставай. Идем домой.

Улла смотрела в сторону. Словно не заметила его руки. Тяжело, неловко поднялась. Парни молча глядели на нее.

Мимо всех них Улла пошла к двери.

Глава 6

Утром следующего дня поселок оживился.

На пустыре за домами, недалеко от капища, рабы расчистили площадку. Принесли туда длинные скамьи и составили рядами: по одну сторону — для конунговой семьи, по другую — для семьи Сигурда. Между ними, сбоку, было место для старейшин.